— То есть деньги прошли через « кровавый режим» и перестали быть народными?
— Вроде того. При этом мне всегда говорили: смотрите, в Америке же общественные каналы живут на общественные деньги. Выяснилось, что общественное телевидение в Соединенных Штатах 50 процентов получает от государства и от благотворительных взносов населения. Там привыкли к таким вещам — у нас же пример был, Лене Парфенову на «Дожде» собирали средства краудфандингом. На две передачи собрали — и на этом народный вклад закончился. А PBS 50 процентов получает от заказных передач крупнейших американских монополий. Бескорыстие американских монополий, как и наших олигархов, широко известно. Не нуждается в подтверждении.
А в Германии? Каждое квартировладение должно платить в год где-то 232 еврика. Мелочь. Десять процентов среднемесячной зарплаты бундесгражданина. Для них незаметно. Но владений-то 10–15 миллионов. Если перемножить — получается цифра, которая мне и в страшном сне не снится. Я задаю вопрос: а если мне не хочется смотреть ваше ОТ, нафиг оно мне нужно? Я могу не платить деньги? Мне отвечают: это закон.
А в законопослушной Англии, по-моему, около 10 тысяч человек входят в штат организации, которая шмонает по всей территории Великобритании с установками и изучает, сколько у вас телевизоров в доме. У них от числа телевизоров плата зависит. И имеет право войти в ваш дом, который, как известно, у англичан крепость. Представьте, что у нас приняты все такие предложения и народ сам платит. Если учесть, что у нас процентов тридцать не платят за ЖКХ. А с британской структурой сбора нам к сборщикам придется подключить ОМОН.
Второе: назначает президент. А как должно быть? Всенародное голосование? Вспомним судьбу этого комитета несистемной оппозиции, который тоже избирался по сложной системе, затем все переругались, а он благополучно распался. Мы никак сейчас выборы президента наладить не можем, в Думе, в местных комитетах…
— И все же, может быть, сегодня имеет смысл отказаться от бренда « общественное телевидение», раз его воспринимают в политическом ключе? Или провести какой- то ребрендинг, рекламную кампанию, показать, что на самом деле можно увидеть на ОТР?
— Название роли не играет. Все равно останутся «родимые пятна капитализма»: бюджет и назначение президента. У меня сейчас закончится срок назначения на эту должность, и, может, кого-то другого поставят. А от государственного финансирования мы не уйдем. Закладывали в план, идя на поводу у общественного мнения: создадим материнский капитал и будем жить на проценты с него. Что-то не нашлись желающие вносить материнский капитал. Это оказалось такой утопией. Я бы вообще назвал нас «утопическое телевидение, созданное утопией». Но, цитируя Мичурина, нельзя ждать милости от природы после того, что мы с ней сделали. Будем доказывать, что мы общественное телевидение, что мы руководствуемся тем, что интересно. Хотя никто сегодня, кроме очень наглых людей, не понимает, что нужно обществу. По-моему, обществу нужна спокойная сытая жизнь. А дальше оно само определит, что ему нужно.
Генеральный директор Общественного телевидения России Анатолий Лысенко
Что показывает ОТР
— Анатолий Григорьевич, какова сегодня концепция Общественного телевидения? Каковы тематика передач и структурный вектор развития канала?
— Когда мы только разрабатывали концепцию вещания, пришли к интересному выводу. Вот нет у нас гражданского общества, действительно нет. Но, порывшись в интернете, выясняешь, что существует гигантская сеть всевозможного рода организаций, группочек, объединений, союзов, которые занимаются своими делами. Группа, которая помогает семьям, где есть больные ДЦП, или группа, которая помогает отцам-одиночкам. Группа, которая занимается сохранением памятников старины или альтернативной историей. «Хрюши» в магазинах, потрясающие «Мурзилки». Волонтеры. Есть фрагменты такой странной паутинки. И вот мы подумали: это же и есть зачатки гражданского общества. Их надо поддерживать, помогать, чтобы они могли обмениваться опытом, обсуждать свои проблемы, и в какой-то мере защищать их от государства. Информировать людей, которые хотят помочь, но не знают как.