— восстановление широкого культурно-языкового понятия «русскости»;
— актуализацию классической/аристократической культуры как эталона русского самосознания;
— восстановление общерусской идентичности восточных славян;
— нормализацию регионального разнообразия русского народа.
Такого рода реставрация «русского» должна стать мейнстримом нашей политики идентичности. Ну а пока этого не произошло, актуально создание механизмов лоббирования соответствующих этносоциальных, этнокультурных интересов на всех уровнях. Формы и содержание этой деятельности требуют отдельного разговора. Хорошо, что собор, по меньшей мере, ставит эту проблему, заявляя о необходимости «разработки государственной программы, посвященной этнокультурному развитию русских».
Сегодня такой задачи государство перед собой не ставит. В этом отношении показателен перечень целей, декларируемых в «Стратегии государственной национальной политики РФ до 2025 года». Там упоминается немало полезных вещей (таких как «сохранение этнокультурного многообразия», «гармонизация отношений» между народами и т. д.), но какие-либо задачи, связанные с национальным развитием русского народа, с теми системными характеристиками, от которых зависит само сохранение этой общности в мировой истории, как таковые отсутствуют. У нашей бюрократии нет языка, для того чтобы не то что решить, но даже сформулировать такие задачи.
«Собор является достаточно зрелой и влиятельной организацией для того, чтобы представлять русский народ», — заявил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
Фото: ПАВЕЛ СМЕРТИН/ТАСС
Справедливости ради, нужно сказать, что и самому русскому народу пока привычнее держать государство на плечах, подобно бессловесному Атланту, периодически размышляя о том, не лучше ли «сбросить бремя», чем использовать его в качестве инструмента своего выживания и развития. Изжить эту привычку столь же непросто, сколь необходимо. Быть может, это и есть та малость, которой государству не хватает для того, чтобы быть национальным, а нам — для того, чтобы считать его пусть тысячу раз несовершенным, но, безусловно, своим.
Надорванный кабель телевидения Александр Лабыкин
Крупные федеральные игроки с рынка пока не уходят, а эфирные каналы вряд ли получат их рекламные бюджеты. Но региональным кабельным каналам, которые опрометчиво лишили рекламных доходов, при том что они сами платят провайдерам за включение в пакеты, грозит уничтожение
section class="tags"
Теги
Культура
Телевидение
/section
Как могут выжить кабельные телеканалы без рекламы? Что будет с рынком уже в следующем году, кто выиграет от новых правил на рынке телевещания? Вполне закономерно, что именно эти вопросы больше всего занимали участников завершившегося в минувший четверг международного конгресса Национальной ассоциации телерадиовещателей (НАТ).
До вступления в силу поправок в Закон о рекламе, запрещающих кабельным телеканалам, вещающим на платной основе, размещать коммерческую рекламу, осталось чуть больше месяца. В числе первых жертв новых порядков называют более ста региональных кабельных каналов. Именно их представителей было больше всего на конгрессе НАТ в этом году.
Тырить мелочь по карманам
Предлагая наделавшую много шума поправку, депутат Госдумы Игорь Зотов говорил, что необходимо уравнять в правах основные эфирные каналы с кабельными. По его мнению, эфирные каналы не могут получать абонентскую плату — в отличие от кабельных, которые вдобавок ко всему имеют и доходы от рекламы. Инициатива сразу же получила жесткий отпор в виде подкрепленных цифрами аргументов.
Во-первых, по данным Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР), рекламный бюджет неэфирных каналов в 2013 году составил 4 млрд рублей. Это всего лишь 2,5–3% рекламного рынка, остальные 97,5% (более 130 млрд рублей рекламных денег) получили бесплатные эфирные каналы. Более того, они наделены солидными государственными субсидиями. Например, «Первый канал» в 2013 году получил господдержку в размере 3,75 млрд рублей, НТВ — 705 млн рублей. По сути, зрители оплачивают работу этих каналов своими налогами.