Роухани не решает
В ИРИ переговоры в Вене рассматривают как безусловный успех. Причина проста: пока с иранцами ведут переговоры, их не бомбят и не вводят против Тегерана новых санкций. Поэтому можно сказать, что на нынешних переговорах Иран выполнил программу-минимум: он продолжил переговорный процесс, добился отмены части санкций (каждый месяц вплоть до конца июня ему будут перечислять по 700 млн долларов с замороженных счетов) и не допустил принятия новых.
«Никто в мире не может сказать, что санкции необходимо ужесточать, — таково наше сегодняшнее положение, — говорит иранский президент Хасан Роухани . — Весь мир говорит, что нам нужно еще больше времени, еще больше дискуссий, чтобы достичь окончательной договоренности». Да, с Ирана не сняли нефтяные санкции, однако сам по себе отказ Запада от эскалации давления позволил Тегерану чувствовать себя свободнее в переговорах с рядом развивающихся государств, нуждающихся в увеличении импорта иранской нефти.
При этом лично президенту программы-минимум мало. Ему нужно и важно выйти на подписание соглашения с американцами, и желательно не только по ядерной сделке, но и по нормализации отношений в целом. Роухани — реформатор, он видит роль Ирана в том, чтобы быть региональным лидером. А для достижения этого статуса Тегерану нужно полное снятие экономических и политических санкций, а также выработка с американцами своего рода modus vivendi на Ближнем Востоке. С внутриполитической же точки зрения нормализация отношений со Штатами приведет к большей открытости иранского общества и его дальнейшей либерализации. Как говорят некоторые эксперты, Хасан Роухани и его окружение из числа иранских бизнесменов и просвещенных аятолл хотели бы модернизировать иранское государство, сохранив теократическую республику, но при этом усилить позиции исполнительной власти и снизить влияние консервативного духовенства на процессы принятия решений в стране. В общем, превратить Иран в современное во всех смыслах этого слова государство. Для этого им нужна поддержка общества, которую можно будет получить в случае успешного завершения переговоров с Соединенными Штатами.
Однако процесс принятия решений в Иране выстроен таким образом, что у Роухани нет никаких возможностей для реализации своих планов. Все решает верховный аятолла Али Хаменеи , а для него-то как раз достигнутая программа-минимум и есть программа-максимум. Ему не нужно ни соглашение с американцами в ядерной сфере, ни тем более какая-то пакетная сделка по выработке нового modus vivendi. Али Хаменеи считается достаточно консервативным политиком, который привык жить и работать в условиях антиамериканского Ирана, в конфликте с Вашингтоном он видит основной источник своей власти. Позицию верховного аятоллы поддерживают и различные круги, контролирующие серые экспортно-импортные операции из Ирана и зарабатывающие на этом неплохие деньги. Открытие иранского рынка сразу же лишит их прибыли и, соответственно, власти.
Аятолла Али Хаменеи и его окружение уверены в том, что даже если Иран и США не достигнут соглашения к июню, то никакой эскалации санкционной политики не будет. По их мнению, Соединенные Штаты сейчас слишком заняты многочисленными конфликтами и конфликтными ситуациями, важнейшей из которых, безусловно, стало обострение отношений с Россией. И до тех пор, пока эти конфликты отвлекают внимание Вашингтона, Али Хаменеи будет продолжать имитацию переговорного процесса.
Обама не голосует
В Вашингтоне прекрасно понимают игру, в которую играет верховный аятолла. Однако при этом Белый дом подыгрывает иранцам, тоже имитируя переговорный процесс. Не потому, что американцам не нужно итоговое соглашение с Ираном, а потому, что американцы не способны его достичь, в том числе и по своей вине.