Конечно, для президента Барака Обамы итоговое соглашение с Тегераном стало бы прекрасным подспорьем для повышения его рейтинга в стране. Решение ядерного кризиса сделало бы из нынешнего «президента-лузера» человека, которому удалось устранить один из ключевых конфликтных моментов на Ближнем Востоке. Наконец, он бы отработал свою Нобелевскую премию мира, которую ему дали авансом.
Однако проблема в том, что президент в США не обладает всей полнотой власти. Важнейшим элементом процесса принятия решений является Конгресс. А после ноябрьских выборов законодательный орган США полностью контролируется Республиканской партией, крайне скептически относящейся как к самому Ирану, так и к перспективам мирного соглашения с ним на основе признания за Тегераном права на ядерную программу. И непонятно, каким образом Обама будет проводить через Конгресс итоговое соглашение с Ираном, а также убеждать законодателей отменить санкции в отношении этой страны.
Правовая сторона вопроса не столь сложна. Соглашение с Ираном не будет иметь характер официального договора (treaty), для ратификации которого нужно две трети голосов сенаторов, или президентско-парламентского соглашения (executive congressional agreement), которое требует утверждения обычным большинством в Конгрессе. Белый дом хочет заключить обычное правительственное соглашение (executive agreement), которое не требует даже голосования в Конгрессе. Это, конечно, нарушение принятых в США традиций (все международные документы, связанные с ядерными моментами, принято оформлять как договоры). Для Обамы же, который за свои полтора срока и без того нарушил значительное количество американских традиций, важнее то, что юридически он имеет право на такой шаг.
С санкциями сложнее. Ограничения могут быть сняты только решением Конгресса. В Белом доме, правда, нашли выход. В американском Министерстве финансов провели специальный анализ санкций и выяснили, что, согласно американскому законодательству, Барак Обама может своим указом не снять, но приостановить действие значительной части санкций. В администрации признают, что «приостанавливать» санкции придется, скорее всего, надолго. «Мы не будем проводить соответствующий документ через Конгресс в течение ближайших нескольких лет», — цитирует The New York Times слова высокопоставленного американского чиновника. По некоторым данным, иранская сторона уже выразила готовность понять и принять подобный вариант выполнения американцами своих обязательств.
В каком-то смысле подобный подход даже выгоден американцам, поскольку будет дисциплинировать иранцев. Ведь в случае неисполнения Тегераном своих обязательств санкции будут возвращены одним росчерком пера президента — без всяких слушаний, голосований и процедурных моментов в Конгрессе. Однако республиканцы воспринимают его в штыки. «Конгресс не позволит снять санкции, за введение которых проголосовало 99 сенаторов (имеется в виду пакет, введенный в 2010 году. — “Эксперт” )», — заявляет сенатор-республиканец Марк Кирк . Не исключено, что подобное решение президента может в итоге привести к началу процедуры импичмента, чего Обаме бы категорически не хотелось. Ему осталось досидеть в кресле президента два года, и он хотел бы, чтобы эти два года прошли хотя бы без обострения иранской ядерной проблемы.
Последний киноромантик Вячеслав Суриков
Фантастический успех фильма «Русалка» открыл для режиссера Анны Меликян все двери в мировой киноиндустрии. Но там не нашлось ничего, что могло бы ее заинтересовать
section class="box-today"
Сюжеты
Кино:
«Наши мечты — это картинки в движении»
Откровенность машиниста кинопоезда
/section section class="tags"
Теги
Кино
Культура
Кино
/section
Третий полнометражный фильм «Звезда» Анна Меликян сняла в России со скромным даже по российским меркам бюджетом в два миллиона долларов. На этой неделе он выходит в широкий прокат.
— Вы как-то сказали в одном из интервью, что в России нет звезд, способных своим именем на афише привести зрителей в кинотеатры, за исключением Данилы Козловского. Почему так?
— Это просто статистика последнего времени. Речь идет о звездах, которые могут обеспечить картине кассовые сборы, но даже имя Дани Козловского не в состоянии этого сделать. Всегда есть надежда, что всплеск любви к нему, особенно со стороны молодой женской аудитории, может привести зрителя в кинозалы, но дело в том, что даже он не сможет спасти плохое кино. Если фильм плохой, то, даже если там будет размноженный Даня Козловский, картине это не поможет. Я убеждена, что зритель не идиот и выбирает хорошее кино. Однако такой системы звезд, как в Голливуде, когда выпускается третьесортное кино, но там играет Кэмерон Диас, которая стабильно собирает деньги, у нас нет. Мы не можем сравнивать себя с Голливудом — там такая махина, а мы все еще карабкаемся, делаем какие-то первые шаги. У нас не развит институт звезд так же, как не развита вся индустрия кино. И то и другое должно взрасти одновременно. Будет кино — будут и звезды. По качеству талантов у нас артисты не хуже, а может, и лучше. Но сейчас мы живем в таких обстоятельствах, когда талант — это еще не все.