Все будет в порядке. Все всегда было в порядке.
Но в такие моменты, в ожидании того, что случится говношторм, эта мысль не имела абсолютно никакой силы. Что делало его очень хорошим специалистом в своем направлении.
34000 футов. До земли целая вечность.
ТЯН, или турбулентность при ясном небе.
Диксон не один раз это проходил, но никогда не был к этому полностью готов. Рейс 19 компании Аллиед был где-то над Южной Каролиной, когда она нагрянула на этот раз. Женщина шла в туалет, находившийся в задней части самолета. Молодой человек, одетый в джинсы, с модной стрижкой и бородкой, наклонился, чтобы поговорить с женщиной, сидящей у прохода по левому борту, они оба над чем-то смеялись. Мэри Уорт дремала, прислонив голову к иллюминатору. Фрэнк Фримен был на полпути к третьему стаканчику и второму пакетику чипсов.
Лайнер внезапно накренился на левый борт и совершил гигантский скачок вверх, содрогаясь и скрипя. Женщину, направлявшуюся в туалет, швырнуло через последний ряд сидений по левому борту. Молодой человек с модной бородкой влетел в верхнюю багажную полку, подняв одну руку как раз вовремя, чтобы смягчить удар. Несколько человек, расстегнувших ремни безопасности, поднялись над спинками кресел, словно левитировали. Раздались крики.
Самолет, свалился вниз, словно камень в колодец, содрогнулся, затем снова поднялся, теперь наклонившись на другой борт. Удар застал Фримена, когда он поднимал свой напиток ко рту, и теперь он был облит им с ног до головы.
— Черт! — Прохныкал он.
Диксон закрыл глаза и ждал смерти. Он знал, что этого не будет, если он выполнит свою работу, это было то, для чего он там находился, но всегда чувствовал одно и то же. Он всегда ждал смерти.
Раздался очередной дин-дон.
— Говорит капитан корабля. — Голос Стюарта был — как любили говорить некоторые спортивные комментаторы — спокойным, как ни в чем не бывало. — Похоже, мы столкнулись с неожиданной турбулентностью, ребята. Поэтому…
Самолет совершил еще один ужасающий подъем, шестьдесят тонн металла были подброшены вверх, словно кусок обгоревшей бумаги в дымоходе, а затем упал вниз с одним из этих скрипящих звуков. Раздалось еще больше криков. Шедшая в туалет дама поднялась, попятилась назад, взмахнула руками и упала на сиденья по правому борту. Мистер Модная Бородка присел в проходе, держась за подлокотники с обеих сторон. Два или три верхних отсека открылись, багаж оттуда вывалился.
— Черт! — Снова прохныкал Фримен.
— Поэтому я включил знак «Пристегните ремни», — продолжил пилот. — Извините, ребята, скоро мы вернемся в нормальное небо…
Самолет начал подниматься и падать серией рывков, словно камень, скачущий по водной глади пруда.
— …очень скоро, так что держитесь.
Самолет резко опустился, затем снова поднялся. Чемоданы в проходе то подлетали, то падали, подлетали и падали. Глаза Диксона были закрыты. Его сердце теперь стучало так быстро, что, казалось, не было каких-то отдельных ударов. Во рту было кисло от выброса адреналина. Он почувствовал, как на него его руку легла чья-то рука, и открыл глаза. На него пялилась Мэри Уорт, ее лицо было бледным, как пергамент. Глаза стали огромными.
— Мы все умрем, мистер Диксон?
Да, подумал он. На этот раз мы все умрем.
— Нет, — сказал он. — С нами все буде в пор…
Самолет, казалось, врезался в кирпичную стену, швырнув их вперед в пояса безопасности, а затем накренился на левый борт: тридцать градусов, сорок, пятьдесят. Как только Диксон подумал, что он полностью перевернется, он выправился. Диксон слышал крики людей. Ребенок просто вопил. Какой-то мужчина кричал:
— Все хорошо, Джули, все в порядке, все хорошо!
Диксон снова закрыл глаза и позволил страху полностью захватить его. Это было ужасно; но это был единственный способ спасения.
Он увидел, что произойдет, на этот раз не останавливаясь, а пройдя весь путь. Он увидел, как самолет теряет свое место в той термодинамической мистерии, которая ранее его удерживала. Он увидел, как нос самолета быстро задирается, затем останавливается, а затем кренится вниз, как автомобильчик на американских горках, перед своим первым спуском. Он увидел, как самолет начинает свое окончательное падение, пассажиры, которые не были пристегнуты ремнями, буквально приклеились к потолку, желтые кислородные маски совершают последнюю безумную тарантеллу в воздухе. Он увидел, как ребенок летит вперед и исчезает в салоне бизнес-класса, все еще вопя. Он увидел, как самолет врезается в землю, от носа и отсека первого класса не остается ничего, кроме смятого стального букета, расцветающего в салоне, и приносящего обрывки проводов, пластика и оторванных конечностей, и тут взрываются баки, и Диксон делает свой последний вздох, который сжигает легкие, как бумажные мешки.