— А как оценивать результаты прикладной, отраслевой науки? Все-таки для инженерных дисциплин, скажем так не фундаментально ориентированных, согласитесь, индексы по Scopus и Web of Science — не самые объективные показатели.
— Согласен. Но и в инженерной науке должен быть результат. И тогда, собственно говоря, не обязательно, чтобы это был грант, это может быть какой-нибудь контракт. Потому что в контракте главное, что в конце есть результат. Почему ФЦП плоха для гранта? Потому что в ФЦП требуется конкретный результат, а в гранте те же самые статьи — это скорее процесс.
— В управлении отраслевой наукой, в отличие от фундаментальной или даже от инноваций, так и не появилось единой политической линии. Ни в корпорациях, ни в университетах она пока не расцвела, а отраслевые институты за редким исключением чувствуют себя не очень хорошо.
— В тех секторах, где реальная экономика проявляет заинтересованность в сотрудничестве с наукой, ситуация совсем не такая мрачная, как вы нарисовали. Есть достойные результаты в авиации и в атомной энергетике, в металлургии и информатике. Развитие идет там, где есть заказчик, готовый вкладывать деньги, хотя бы и на паритетных началах с госбюджетом. Если же прикладная наука поддерживается исключительно за бюджетный счет, то велик риск подмены работы результатом квазифундаментальных исследований, интересных только тем, кто их проводит. Именно поэтому наибольшую эффективность демонстрируют проекты, в которых финансовые инструменты основаны на принципах государственно-частного партнерства: важнейшие инновационные проекты, исследования в рамках постановления правительства РФ № 218, комплексные исследования в рамках ФЦП.
Особняком стоят вопросы обеспечения безопасности страны, общества, каждого гражданина. Заказчиком здесь является государство, и в этой сфере мы, вопреки распространенному мнению, живем не исключительно советским заделом, уже сегодня есть ряд внедренных разработок, полностью созданных в постсоветское время.
При этом следует помнить, что разделение науки на фундаментальную и прикладную весьма условно и переход от докоммерческой стадии исследований к чисто рыночной может произойти моментально. Именно поэтому необходимо формулировать приоритеты, оценивать перспективы и формировать прогнозы не только с позиций «научной корпорации», но в первую очередь с точки зрения долгосрочных задач социально-экономического развития страны и общества.
Стратегия неудобного партнерства Дмитрий Евстафьев, кандидат политических наук, политолог
section class="box-today"
Сюжеты
Россия vs США:
Россия-США: Крымский кризис
Нафталиновое противостояние
/section section class="tags"
Теги
Россия vs США
Россия
США
Политика
Вокруг идеологии
Последняя империя
/section
Для России наступает время смены парадигмы развития как во внутренней, так и во внешней политике. Ситуация в мире приобрела такую динамику, когда тактика «разумной пассивности», приносившая России успех (чего стоит только зигзаг египетской революции, закончившийся восстановлением системы военно-технического сотрудничества Каира и Москвы), может перестать быть эффективной. Подобная тактика дает результат, только когда базируется на наборе определенных геополитических и геоэкономических констант.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Сейчас эти константы для России выглядят следующим образом. Во-первых, приоритет Таможенного союза над иными институтами постсоветского пространства; фактическое признание распада постсоветского пространства. Во-вторых, декларируемое стратегическое партнерство с КНР при стагнации реального взаимодействия и отсутствии стратегической повестки дня (это ощущение особенно усилилось после фактической приватизации Пекином ШОС). В-третьих, декларированное стремление к партнерству с ЕС при нарастании элементов конфронтации в поле реальной политики. В-четвертых, нарастающая вербальная конфронтация с США по предельно широкому кругу вопросов.
Последний постулат, кажется, требует дальнейшего анализа в связи с особой важностью отношений России с единственной сверхдержавой. И прежде всего надо понять, что составляет предмет нашей взаимной нелюбви с американцами.
Повестка дня новой холодной войны
Казалось бы, Россия и США противостоят друг другу по всем направлениям. Просто перечислим.
ПРО в Европе. Правда, США уже не собираются развертывать эту систему в обещанном объеме по причине отсутствия средств. Да и Россия уже не раз заявляла о наличии у нее средств преодоления пресловутых перехватчиков. Получается, что конфронтация происходит по вопросу, который в действительности уже давно решен.
Иран. В условиях начавшихся политических контактов Вашингтона и Тегерана данный предмет для конфронтации тоже выглядит сомнительным. Особенно если учесть, что по этому вопросу всегда существовал интенсивный и конструктивный диалог с Москвой, который, собственно, и привел к нынешнему состоянию дел.
Сирия. Да, конечно, полемика между Россией и США выглядит жестко, но на практике куда более агрессивно ведут себя европейские страны. Вашингтон же, если говорить объективно, выступает с умеренных позиций. Результатом чего и стал прошедший «вторым экраном», но оттого не менее значимый конфликт США с Саудовской Аравией. А главное, и в сирийском вопросе США нашли серьезное поле для диалога с Москвой.
Права человека и деятельность финансируемых США неправительственных организаций (НПО). Этот повод для конфронтации — естественный. Кто же откажется от поддержки групп влияния и скандирования в другой стране? Но это вопрос не двусторонних отношений, а способности российской власти поддерживать общественный порядок.
Арабская весна. США инициировали крупнейший геополитический процесс, который не смогли контролировать. И сейчас союзники США (европейские страны и нефтяные монархии Ближнего Востока) начинают пожинать плоды американской геополитики. Но, во-первых, Муаммар Каддафи , конечно, был милейшим человеком, однако при чем здесь Россия? А во-вторых, о новом американском проекте для Ближнего Востока не говорил только ленивый с 2007 года как минимум. И если за это время Россия не нашла вариантов противодействия «американскому империализму», значит, не больно-то и хотелось.
Влияние России на постсоветском пространстве. Здесь противоречия действительно усиливаются, а главное, они затрагивают реальные интересы. Интересы России. Что до США, то едва ли они рассматривают постсоветское пространство в качестве значимого актива. Но отдавать его Москве задаром Вашингтон не собирается. Обратим лишь внимание на то, как технично США переложили всю тяжесть финансирования «молодых неоперившихся демократий» на могучие плечи вечно преддефолтного Европейского союза. Да и Грузия была скорее исключением из общего правила, нежели моделью.
Вопросы сексуальных меньшинств. Да, педалирование этой тематики Вашингтоном Москве неприятно, но эту тему вообще надо воспринимать скорее как геополитический анекдот, понимая проблемы наших американских партнеров. Как говорил известный телевизионный персонаж: «Понять. Простить».
Констатируем: большая часть точек конфронтации России и США относится, если хотите, даже не к фантомным, а к выдуманным. Получается, что наше отношение к США во многом, если не во всем, определяется эмоциями, а не реальным положением дел?
Все познается в сравнении
Сейчас со стороны Соединенных Штатов в адрес России слышится жесткая критика. Вот только надо уметь услышать и понять, что остается в тени официальной риторики. А остается там многое. Несмотря на все более дежурную риторику о нерушимости атлантизма, интересы и политика США и ЕС, в том числе в контексте отношений с Россией, все более расходятся.