Витя Извеков в комнате экспертов с красными от бессонницы глазами насыпал себе в кружку растворимый кофе. Электрический чайник, закипая, шипел, а возле самой двери на полу около кулера блестела лужица пролитой воды.
— Что, руки после ночи трясутся? — заметил Извекову господин в сером пиджаке, случайно ступив в лужу ногой в дорогом черном ботинке.
— Лучше руки, Игорь, чем голова, — флегматично ответил Извеков, даже не повернувшись. Соболевский только слегка повел бровью и возле своего стола аккуратно вытер ботинок специальной тряпочкой, извлеченной из специальной коробки, в которой хранилась еще и специальная губка с кремом для обуви.
Следующим в комнату вошел Саша Попов. Он тоже наступил в лужу.
— Какого черта здесь в дверях воду разлили? — Саша быстро выпрыгнул из нее и по очереди побрыкал ступнями, обутыми в замшевые кроссовки. После этого он сразу прошел к телефону. — Чертовы химики трубку до сих пор не берут. Алло? Это Попов. Ну что вы мне, наконец, ответите по поводу наркотиков? — Он помолчал, прислушиваясь. — Да знаю я, что у вас не только мои наркотики. Ну так нашли или не нашли?
Трубка пробурчала что-то сердито-неразборчивое, и Саша шмякнул ее назад на телефонный аппарат.
— Не повезло. Нет и наркотиков, — вздохнул он. Извеков невозмутимо размешивал в кружке сахар деревянной сувенирной ложкой.
— Что и требовалось доказать.
— Ты бы хоть ложку другую взял, — думая о своем, рассеянно заметил ему Саша. — Деревянная от кофе быстро чернеет.
— Зато ей удобно по башке бить. — Извеков положил ложку на блюдце и стал с шумом прихлебывать горячий кофе. Игорь Соболевский, тот самый эксперт в сером пиджаке, посмотрев на обоих, только приподнял другую бровь, достал из элегантного черного портфельчика «Независимую газету» и погрузился в чтение.
Стол Вячеслава Дмитрича оставался незанятым, и Саша с сожалением смотрел на его зачехленный монитор и на скульптурную чугунную группу каслинского литья с часами. Хозяйка Медной горы вот уже целый месяц в отсутствие хозяина с игривым видом манила за собой куда-то Данилу-мастера, а зеленые, фосфором намазанные стрелки и римские цифры на старом циферблате смущали своим токсическим мерцанием по ночам дежурных экспертов. К тому же эти не починенные еще часы всегда показывали какое-то несуразное время.
Последним в комнату экспертов вошел Хачмамедов, громко с кем-то разговаривая по мобильному телефону. И он тоже, как и все, наступил возле кулера в лужу. Не обращая внимания на свои мокрые подошвы, он спокойно встал посредине комнаты, закончил разговор по телефону и грозно оглядел всех присутствующих.
— Кто разлил?
Вначале все молчали, а потом Извеков, прихлебнув свой кофе, сказал:
— Ну я разлил.
— И что? — Хачмамедов выкатил на него свои уже опять наливающиеся кровью глаза. — Нельзя было убрать?
Извеков поставил кружку на стол.
— Сейчас допью кофе и позову кого-нибудь вытереть.
Хачмамедов сделал крупный шаг в направлении Витькиного стола.
— А самому западло было наклониться?
Извеков снова прихлебнул из кружки, сделал глоток, посмотрел на Хачека гордо.
— Я не уборщица, чтобы тряпкой махать.
Соболевский отодвинул край газеты, чтобы лучше разглядеть участников разговора, и иронически улыбнулся. Саша тоже не без интереса ждал, что будет дальше.
Хачек постоял на одном месте, еще больше наливаясь кровью, как клещ, и вдруг развернулся, подошел к двери и заорал в коридор, раздувая усы:
— Клавдия! Где ты там, твою мать! Быстро дуй сюда вместе с тряпкой! Не видишь, что ли, что в комнате для экспертов делается?
— Сейчас, сейчас! Сию минуту, Владимир Александрович! — И жаба-санитарка с потрясающей для ее комплекции быстротой возникла в комнате экспертов со шваброй, тряпкой и ведром. Соболевский не успел сложить свою газету, как она досуха затерла лужу.
— Задание на сегодня. — Хачмамедов извлек из-под мышки черную кожаную папку. — Виктор Михайлович вскрывает ночной огнестрел из Заречной Рощи, что вполне предсказуемо, — он посмотрел на Извекова, — сам привез, пускай сам и вскрывает. — Хачек постоял, подождал, пока оценят его шутку, но никто не засмеялся.
— Попов — дежурит. А господин Соболевский — на выход. Сейчас приедет следователь и повезет вас на эксгумацию. Прокурор вынес постановление. Хоть и неохота вас посылать, но придется.
— А по какому случаю эксгумация? — поднял брови Игорь Владимирович.
— По тому самому. По которому жалобами уже завалили по самый… — Хачек показал на шею под подбородком. Стоящий Извеков скосил на Хачека голову, будто примериваясь к расстоянию от низа его живота до подбородка, и состроил скептическое выражение лица. Хачек, к счастью, не видел его примерок и поэтому продолжал.