Судебная - традиционно - осталась за Высочайшим. Хотя теперь, спустя почти тысячу с лишним лет, все это ограничивалось затейливым вензелем на бланке обвинения: «именем Высочайшей власти» да наличием Смотрящих-за-префектурой.
Оставалось, правда, еще одно детище многих поколений Высочайших...
Но Виктор предпочел о нем не думать. Не здесь. Да и потом - это, скорее всего, просто сказки...
- Министр Вернеке, я еще раз повторяю - мы сделаем все возможное, чтобы найти вашего сына...- тихий увещевающий голос начальника полицейской службы донесся до Виктора и мгновенно привлек его внимание. Словно вынырнув из пелены тумана, он огляделся, пытаясь понять, откуда услышал голоса. Они стояли вдали от основной толпы, сгрудившейся вокруг шведского стола и небольшой сцены, откуда директор музея вещал свою речь. Министр сельского хозяйства Альберт Вернеке и глава полицейского управления префектуры Титус Бачински, едва не сталкиваясь лбами в попытках доказать что-то друг другу, стояли позади Виктора. Бачински, заметив внимание метеоролога, нервно дернулся и, обхватив дрожащего от гнева Вернеке за плечи, что-то тихо сказал, подталкивая того к сцене. Виктору ничего не оставалось, кроме как тоже ввинтиться в толпу в поисках жены.
Однако за всем этим наблюдал еще один человек. Холодные голубые глаза блеснули на секунду искрой жизни и снова потухли, став равнодушными. Если бы Бачински знал об этом свидетеле он бы, несомненно, занервничал. Но внимание Смотрящего прошло незамеченным. Титус еще раз ободряюще пожал руку Вернеке - скорее для того, чтобы тот не вздумал устроить скандал посреди публичного мероприятия, чем для утешения. На самом деле его следователи прошарили весь дом сверху донизу. Едва ли не облизали каждый сантиметр загородного особняка министра. То, что мальчишка был там, подтверждали его вещи, отпечатки пальцев, отпечатки кроссовок на выжженой земле. Но куда он потом делся? Титусу решительно не хотелось думать, что могут быть замешаны члены семьи, однако люди без следа не исчезают. Обычно им помогают исчезнуть. И все это грозило ему большими неприятностями. В свои пятьдесят Титус имел внушительную фигуру гурмана, пышные усы и репутацию не блещущего умом, зато упорного копа. Умение стойко переносить гнев начальства и вовремя делегировать полномочия сделало его почти идеальным главой полиции. Терять должность и репутацию ему совсем не хотелось. Нужно было серьезно подумать стоит ли ворошить этот муравейник...
Бледный, тревожный, особенно тощий на фоне своего оппонента Вернеке кинул на него красноречивый взгляд и Титус взмолился всем Богам, чтобы министр не пошел выше. С его связями он вполне мог бы это сделать, а лишний шум перед выборами Титусу совсем не был нужен.
- Найди мне юристов Вернеке, может, они что-нибудь знают, - перехватив за руку одного из своих заместителей, сухо сказал Бачински. Тот неохотно кивнул.
- Уверены?
- Если министр этого так хочет, я с удовольствием ему устрою поиски по полной программе, - не без злорадного удовлетворения отозвался Титус, провожая взглядом главного метеоролога, который грел уши на их беседе с Вернеке. Мальчишка. Ему-то какое дело?
Заметив его внимание, тот передернул тощими плечами и скрылся в толпе. Титус фыркнул и стал пробиваться к шведскому столу. Нужно было основательно подкрепиться перед очередной оперой, на которую его жена таскала его с завидным постоянством.
Остаток вечера прошел вполне ожидаемо. К началу первого акта Титус уже успел выпить достаточно, чтобы позволить усадить себя на балконе и блаженно проспать все содержание «На славу Директории». Даже если он и всхрапывал на особенно патетичных моментах, это осталось незамеченным его женой. Выйдя уже к полуночи в холодный, сухой воздух Акацей, Титус благожелательно улыбнулся, кинув взгляд на звезды:
- А не устроить ли нам сегодня свидание при луне?
Игриво схваченная пониже спины жена воззрилась на него с немым удивлением, переходящим в робкую надежду. Лицо, сморщенное, как старое яблоко, расплылось в улыбке.
- Если бы я знала, что тебе так нравятся оды, я бы...
Титус уже не слушал, увлекая супругу в парк. Главное в семейной жизни - вовремя закрыть глаза на то, что говорит твоя половина. И делает - по большей части.
Тем же вечером, пока глава полиции активно налаживал отношения с женой, а Виктор под зорким взглядом Лиз изображал неуемный энтузиазм и восторг от арии перед камерами, команда полицейских детективов играла в «обмани меня» с юристами Вернеке. Взявшийся за дело помощник Бачински Эдгар Плюев рвал и метал, угрожая им то прессой, то тюрьмой, а тройка лучших юристов префектуры смотрела на него невинными глазами, утверждая, что никакого отношения к похищению драгоценного чада министра его финансовая деятельность не имеет и иметь не может. Эдгар нюхом чуял, что они что-то срывают. Юристы и адвокаты всегда скрывают что-то. Это была аксиома, нерушимая и вечная, как Высочайший.