Компания подобралась пёстрая - человек двадцать: профессура, в количестве трех единиц (двоих видел в первый раз); основанная масса − студенты и аспиранты (среди которых встречались даже девушки); еще чуток энтузиастов, без профильного образования. И несколько человек из совсем другой "тусовки" − спонсоры, как выяснилось впоследствии.
Ночное отправление (без десяти одиннадцать), да еще и в компании молодежи, что может быть лучше. Плацкарт стоял на ушах, ведь впереди было целых два дня и пять часов путешествия, до столицы Кузбаса, под мерный перестук колес. Хотя эти часы и были основательно подпорчены Илюхой - он всю дорогу, своими "душевными излияниями", настойчиво отвлекал моё внимание от миловиднейшей попутчицы.
Оказывается, - хотя раньше он об этом стоически помалкивал − мой друг и в биологи-то пошёл (не то что в эту экспедицию поехал), потому что в детстве не раз слышал от местных рассказы, а однажды и видел, собственными глазами, гигантские человекообразные следы в лесах под родной Вяткой. И с тех самых пор не оставляла Илью мечта, доподлинно выяснить кто же в действительности эти йети!
Наконец, Кемерово-Пассажирская. Хотя, конечно, никакой не конец - еще пара пересадок со сменой вида транспорта (в самом Кемерово и каком-то Таштаголе) и достигнута цель нашего путешествия − Горная Шория - родина предков, где не был я ни разу. Как гласит семейное предание, мой прадед, по материнской линии, сгинувший еще в гражданскую, происходил из этих мест. Сей факт и стал, пожалуй, последней каплей, перевесившей мои сомнения на предмет целесообразности, предложенного вояжа.
После непродолжительной, всего-то час с небольшим, и не особо сильной тряски в чреве пассажирского УАЗика, по, на удивление, хорошим лесным гравийкам, и резной деревянный дорожный указатель возвестил: "Приветствует п. Усть-Кабырза. Основан в 1703 г".
Вот оно как - ровесник Питера? Однако! На этом сходство с культурной столицей и закончилось - сибирская глушь являла взору лишь деревянное "зодчество", условной исторической ценности, двух этажей максимум. Хотя самое парадоксальное, что таежная глубинка встретила меня приветливо - как родного - "обняла" звенящей тишиной, столь желанной после вечного, проникающего до самых костей, городского гула; "омыла" сладостными натуральными запасами моё измученное "парфюмом" обоняние. Эта дикая глушь казалась ближе и родней, чем "отчий кров" панельной многоэтажки.
Под бойкие команды экспедиционного начальства, привезенный скарб, при нашей помощи, перекочевал из трех "буханок" под крышу местного "отеля". Возрадуйтесь жители мегаполисов - вам отпущена еще целая ночь цивилизованного сна на кроватях и с постельным бельем - на поиски йети выступаем завтра с утра!
К вечеру явились проводники - два мужика из местных. И как не дорого брали эти "товарищи" (профессура и "спонсоры" торговались как черти, но аборигены были не приклонены), однако идти без них было не возможно. Во-первых, территория заповедника, а во-вторых, толпа горожан в дикой тайге это ж прокорм для волков и закуска для медведей.
Ясное дело, проводники в дикой и опасной местности нужны, особенно с учётом того что платят за их услуги другие. Но, как бы то ни было, столкнувшись на лестнице с этими двумя персонажами, я испытал сильнейшее немотивированное беспокойство, граничащее с паникой - меня прошиб холодный пот, сердце сжалось, застучало в висках и даже волосы на затылке зашевелились. Не могу объяснить как, но чувствовал безошибочно, исходившую от них латентную угрозу. Младший, но более рослый и широкоплечий из них, встретившись со мной взглядом, нахмурил брови, немного прищурил глаза и с шумом втянул носом воздух, чуть заметно поведя головой в мою сторону. Доля секунды и детина подобрался, приготовившись для удара. Старший − жилистый мужик, годков где-то сорока с гаком, склонив голову на бок сверлил меня единственным здоровым глазом (на другом, рассечённом застарелым шрамом, "красовалось" бельмо). Оскалившись щербатым ртом, тот блеснул перед моим носом, невесть откуда взявшимся в его мозолистой руке, ножом. Краткий миг всё расставил на свои места - они полноправные хозяева, от веку властвовавшие в этих местах, а я, пришлый чужак без роду и племени, забредший без всякого права в чужие угодья. Будь у меня хвост, непременно бы поджал его! Удовлетворенные произведенным эффектом, аборигены прошествовали по ступенькам вниз, я же, всё ещё потряхиваемый адреналиновым всплеском, поплёлся наверх.
Всю ночь снились СНЫ! Давненько уже, несколько лет точно, не посещали меня эти ведения, что были реальнее самой реальности. Снова чувствовал, что "Я", который не является вполне мной, находится в ином, но более настоящем, чем обыденная повседневность, месте. Образы, звуки, запахи и ощущения виделись и чувствовались намного ярче и острее. СОН приходил и дарил незабываемые ощущения, но к утру рассеивался, как и самый обычный сон. Впрочем, в этот раз наутро что-то пошло не так, вернее, именно так, как до́лжно быть - СОН ушёл, но яркость и острота ощущений осталась!
Рассвет манил и, выскользнув потихоньку из комнаты, что делил с ещё тремя сотоварищами (Илюхой в том числе), прямиком направился к реке, которая краем пересекала поселок. Избавившись от лишних условностей − в чём мать родила − погрузился в кристально прозрачную воду, бодрящей температуры. Купание доставило несказанное наслаждение, которое, однако, было несколько подпорчено маленьким происшествием.