В ответ Роман бил и пинал, жалея, что не владел рукопашным боем. Но даже его неуклюжие удары отбрасывали противников, а некоторым мгновенно переламывали тела. Перехватив руку одного раба, Роман легко сломал её и повернул вращающееся лезвие пилы в его сторону, распиливая голову раба напополам.
— Вот это да, — восхитился Жерар Блие. — Вы только поглядите, что творит этот Жукодав в шляпе! На такое не способен даже самый сильный фермер-мутант!
Все камеры мгновенно переключились на Романа, показывая его со всех ракурсов. Каждый удар Романа уменьшал численность противника на минус один. Циркулярные пилы почти содрали с него УниКом. Роман бился как древнегреческий воин на вазах — почти голым. Только придерживал шляпу, ведь там было его тайное слабое место.
На небесном проект-панно было показано, как более десяти броневиков, доверху полных комиссарами и рабами, въехали на посадочные площадки аэропорта.
— Вот и подкрепление, — сказал Жерар Блие. — Не знаю как считаете вы, дорогие зрители, но мне нравится это внезапное изменение в турнирной сетке чемпионата. Настоящие чувства, настоящая драма, настоящая неопределённость — это то, что мы получаем только на Арене! Хотите получить больше? Покупайте сезонный пропуск или членство в клубе «Отцы Чемпионов!»
Пользуясь тем, что Роман взял на себя всех рабов, Владимир прорвался к ион-джету, где путь ему преградила Фландрия:
— Вова, давненько я тебе не видела! Соскучился, милый?
Владимир остановился и отступил шаг назад. А Фландрия отбросила сегмент энергомагистрали и начала снимать с пояса психоплётку. Делала это намеренно медленно. Владимир сделал ещё шаг назад.
У него давно не было фенома «Рамирайзер», но это движение комиссарки, это отстёгивание плётки въелось в его душу навсегда. Он ничего не мог поделать с тем, что мысли мгновенно заполонили воспоминания об избиениях и ужасе небытия, которые несло это устройство.
Один дрон переключился на них. А Жерар Блие восторженно вопил:
— Мне только что сказали, что Владимир Джинг — бывший раб, которого Фландрия часто наказывала за строптивость. Вы только поглядите на его испуг. Всё-таки верно говорят западенцы, что рабы бывшими не бывают. Один вид комиссара поверг его в ступор! Конечно, дорогие зрители, всё это грустно. И поучительно. Смерть — лучше рабства. Но так как смерть синтезана — понятие относительное, то иногда рабство неизбежно. Поэтому давайте с пониманием отнесёмся к состоянию нашего героя. На его месте может оказаться каждый.
Владимир мотнул головой, сжал кулаки и сделал шаг вперёд.
— Всё-таки он смог преодолеть страх! — заявил Жерар Блие. — Раб против бывшего хозяина — неплохая концепция для новой дуэльной арены, а?
Отпустив бесполезную психоплётку, Фландрия завела руку за спину. Из автоматического рюкзака на её УниКоме выдвинулась рукоятка шотгана. Она вытянула оружие и навела на Владимира.
Дроны Жерар Блие прочитали данные с-чипа оружия и отправили на небесное проект-панно его характеристики, обведя их мигающей красной рамкой.
Это был «По самые гланды», самый мощный дробовик на Локусе, производства, конечно же, «Я имел твою маму! Corporation!!!111». Размерами он почти с гранатомёт. И выстрел — не слабее гранатомётного. Вместо картечи его патроны заполнены мелкими взрывающимися шариками. Из таких шариков, только побольше, созданы УниКомы раба-террориста, которого Рамирес заслал когда-то на базу альянса Жестокий.
Рамирес лично производил эти УниКомы и оружие, не допуская в свою мастерскую ни рабов, ни даже комиссаров.
— Эй, эй, — закричал Жерар Блие. — Так нечестно! Никакого огнестрела на территории Арены! Тем более такого огнестрела!
Фландрия проигнорировала конферансье и выстрелила во Владимира. Его окутало облако взрыва, состоящее из мелких облачков. Часть шариков отскочила и взорвалась поодаль, задевая выживших рабов. Исковерканное тело Владимира с горящими остатками одежды отлетело к ногам Романа.
— Бан! Пожизненный бан тебе! — заявил Жерар Блие. — Убирайся с моей базы.
Фландрия спокойно расстреляла все дроны. Разлёт у взрывной картечи большой. Один заряд поражал несколько дронов. После каждого выстрела часть небесного проект-панно гасла, теряя картинку с камер, и сменилась заставкой логотипа чемпионата.
— Я пожалуюсь Рамиресу! — бесновался Жерар Блие, уводя последний дрон. — Он мой друг. Тебя разжалуют до раба! Будешь…
Дрон разорвало от выстрела.
Речь Жерара Блие прервалась, а небесное проект-панно заполнилось заставками с логотипом. Через секунду они сменились красными восклицательными знаками. Среди них изображение Фландрии с подписью «Найти и уничтожить».