— Что ему надо — знает только он и его близкие друзья, типа Монтаны Френч и некоторые комиссары. Я понял, что власть на Локусе для него не цель, а средство. Чего не скажешь о Поле Лекомпе и его коллегах. Для них власть — это смысл жизни. Поэтому они так цепляются за свои законы и Центральное Правительство. Без ЦП — они никто.
Панда насмешливо сказала:
— Рабский феном тебе отключили, а вот рабское сознание ещё нет. Всё ещё защищаешь хозяина.
— Я провёл с Рамиресом много времени. Он не так туп, как вам рассказывают.
— Мне пора начать ревновать?
Роман обнял её и прижал к себе:
— Спасибо, что вытащила меня.
— А ты упирался!
— Я и сейчас уверен, что вы все недооцениваете Рамиреса. Он самый большой ум на планете…
Панда ущипнула Романа за щёку:
— Даже обнимая меня, ты не затыкаешься и говоришь о нём!
Руки Романа скользнули по золотому бодисьюту Панды, нащупывая застёжки, но она остановила:
— Не сейчас.
— Почему? Лететь долго. Самое время вспомнить прошлое.
— У меня голова болит.
— Нет слов…
— Я серьёзно. После драк и применения комбо, я ощущаю себя настоящим человеком. Старым и больным человеком.
— Хм. Впервые вижу локусянскую пенсионерку.
Но Панда оставалась серьёзной:
— Драка с Фландрией — последний бой в моей жизни. Оболочка так ослабла, что у меня не будут повышаться атрибуты.
— Перерождение?
— Я истощила бинарный массив. Это моё последнее тело, Рома.
— И в последнем теле можно жить долгой и полноценной жизнью.
Панда сокрушённо постучала по своей груди:
— Из-за мутантского фенома, тело такое слабое, что я даже бота Джо Венцеля не смогу пнуть.
Роман прижал Панду к себе:
— Теперь я с тобой. Я буду пинать всех за тебя.
— Мне бы сейчас отдохнуть.
Роман кивнул. Панда отошла к креслам и легла. Прежде чем она погрузилась в сон, Роман спросил:
— Ты знаешь стройбота Бендера?
— Кого?
— Чемпиона Арены двадцать седьмого года, — добавил Роман, вспоминая экшен-фигурку из магазина.
— Угу. Знала такого. У этого стройбота было какое-то навороченное вычислительное ядро от еврейского альянса. Они загрузили в него личность NPC из Адам Онлайн. А на корпусе установили проект-панно, которое проецировало его голографический аватар.
— Зачем?
— Для прикола. Для бойцовского имиджа. Работать стройбот Бендер уже не мог, а вот шутить, драться и лапать женщин мог. На манипуляторах у него были мягкие насадки в виде человеческих рук…
— Так, так…
— Ещё он знал кучу шуток и песен. Всегда возил с собой бутылки пива и виски. С ним было веселее, чем с некоторыми колонистами.
— Мне начать ревновать?
— Поздно. Он погиб на чемпионате двадцать девятого года. Его растворил кислотой миди-жук.
— У тебя что-то было с этим… Бендером?
Панда с изумлением посмотрела на Романа:
— В каком смысле?
— Да ладно, я это так. Не обращай внимания. Вспомнил одну фигурку из магазина.
— Нет, тебе точно нужно было сваливать из рабства. Своим бустом Рамирес тебе весь мозг вынес. А ты и так был не сильно умный в отношениях.
Когда ион-джет начал проходить над бурными водами залива Верховена, в интерфейсе Романа вспыхнула иконка доступа к BATS. Они покинули Долину Смерти!
Роман опустился перед трупом Владимира и положил руки на его лоб. Он сам не знал, правда ли это, но кроме того, что он чувствовал работу материи окружающего мира, он ощущал наличие действующего бинарного массива в телах синтезанов. Когда он нёс Владимира на руках — это ощущение было отчётливым. Теперь же тело отозвалось пустотой. Только было слышно, как распадаются связи оргмата и из них испаряется вода.
— Отлично, он уже ушёл на перерождение, коллега, — обратился Роман к Роботу Мистеру, — Увидим его на базе.
Тут раздался голос Панды:
— Ты теперь не только с роботами разговариваешь, но и с трупами?
— Долго объяснять, — усмехнулся Роман, — но да. И в этих беседах есть смысл.
— Нет, лучше не объясняй, — согласилась Панда.
Она встала с кресел и подошла к Роману. Он развернул на проект-панно карту.
— При самых благоприятных условиях полёта до Кипарисовых гор, где расположены базы нашего альянса, лететь чуть менее суток, — сказал Роман. — Особенно долго придётся облетать аномальный фронт над пустыней Авлид.
— Под «благоприятными» ты подразумеваешь, что воздушные аномалии будут попадаться чуть реже, чем каждые десять километров?