[Внимание, данное сообщение отредактировано бранным фильтром сети Locushost. Пожалуйста, сохраняйте вежливость в общении с коллегами. И помните — ваша переписка станет достоянием истории колонизации].
Тоби Турк: Ладно, ладно, не ори. Я договорился с одной талантливой бывшей рабыней. Она пришлёт готовый текст книги. Сюжет не совсем подходит в твою серию. Так что придётся тебе поработать. Нужно поменять имена героев и место действия. И добавить твоей фирменной графомании, всё-таки рабыня пишет лучше тебя.
Дмитрий Киршбаум: Даже боты Джо Венцеля пишут лучше меня. Но читают-то — меня. Тысячи локусян не могут ошибаться.
Тоби Турк: Короче, как обычно, тебе нужно испортить чужую книгу и выдать за свою.
Дмитрий Киршбаум: Когда будет текст?
Тоби Турк: Я уже послал курьера в Форт Верный, где рабыня выходит с нами на контакт. Дня через два курьер будет у твоего дома.
Дмитрий Киршбаум: Ясно. И это, п**ары, когда роботов уберёте от ворот? Я з**бался тут сидеть.
Тоби Турк: Уберём, когда напишешь пятьдесят книг серии. Кстати, эту я тебе не засчитываю. Так что за тобой должок в двенадцать томов.
Дмитрий Киршбаум: П**арас!
Тоби Турк вышел из беседы.
Продолжение беседы состоялась недавно.
Тоби Турк: У рабыни возникли проблемы. На их базу то ли напали, то ли что-то ещё произошло. Из-за этого рабыня не может наведаться в Форт Верный.
Дмитрий Киршбаум: Да мне по х**.
Тоби Турк: Поэтому курьер заберёт текст на её базе, альянс Жестокий.
Дмитрий Киршбаум: Пох.
Тоби Турк: Рабыня не может печатать более 140 символов в час. Поэтому сведения обрывочные.
Дмитрий Киршбаум: Повторяю, мне до п**ды твои проблемы.
Тоби Турк: Кстати, насчёт проблем. Зачем ты прислал Юнь Джинг письмо с угрозой?
Дмитрий Киршбаум: Чего?
Тоби Турк: Не делай вид, что не знаешь кто такая Юнь. Она твой конкурент. Алиса Райская в топах только из-за того, что Юнь Джинг пропадала в рабстве. Но она собралась снова выйти на рынок.
Дмитрий Киршбаум: Я знаю эту графоманку. Но я не слал ей писем. Ты что, забыл, урод, что держишь меня под арестом?
Тоби Турк: Это не арест, а вынужденная мера. Если бы ты не был ленивой задницей, не жил бы под охраной роботов.
Дмитрий Киршбаум: Ладно. Но я не писал никакого письма. Как бы я его отправил, странный ты человек? Почтовыми немертинами? Ты мне даже Locushost отрубил. Одна эта вшивая беседа и осталась.
Тоби Турк: Юнь Джинг наняла некоего Павла Рейнеке для расследования.
Дмитрий Киршбаум: Господи. А мне какое дело? Наняла и наняла.
Тоби Турк: Этот Павел начал расспрашивать ближайших конкурентов Юнь. Скоро выйдет на Алису Райскую. Готовься отказать ему в беседе так, чтобы не вызвать подозрений.
Дмитрий Киршбаум: ОК.
Тоби Турк: Постарайся не материться при разговоре с ним. Алиса Райская не использует бранный лексикон.
Дмитрий Киршбаум: Пох. Но ОК.
Тоби Турк: Но если я узнаю, что ты угрожал Юнь Джинг, то не рассчитывай на моё понимание. Не превращай литературу в Стальную Арену.
Дмитрий Киршбаум: ОК. Пох.
Дмитрий Киршбаум вышел из беседы.
Делая снимки беседы, Павел подумал:
«А как этот Тоби из Локус-Лита узнал обо мне? Наверное, Тимур Хиджамудинов насвистел».
Уши Павла уловили лёгкий шорох… с таким ведут ладонью по ребристому прикладу шотгана. Он прыгнул — вслед за прыжком раздался выстрел. Взрывная картечь смела со стола книги и коробки дорогих сигар. К сожалению, мебель помешала Павлу отскочить от второго выстрела. Он пришёлся ему в спину, разнося рюкзак УниКома.
Обмотанный тряпками Большой Брат вывалился на пол, вместе с коробками патронов.
Кое-как добравшись до тумбы со странным музыкальным устройством, Павел спрятался за него, снял с плеча автомат и крикнул:
— Значит, так ты встречаешь поклонников своего творчества, Алиса-Дмитрий Райская-Киршбаум?
Новых выстрелов не последовало. Вместо этого раздался женский голос:
— Выйди, чтобы я тебя нормально убил. Этот проигрыватель стоит больше тебя!
— Проигрыватель, говоришь? — Павел поднялся с пола и приставил ствол автомата к проигрывателю. — Если не хочешь, чтобы он получил непредусмотренные дизайном дырки, положи шотган на пол и пни его ко мне.