Но Павлу не нужно зрение, ведь у него были чуткие уши. В отличие от сканирующих устройств уши ничего не излучали. Поэтому робот не мог скрыть своего присутствия, как скрыл его от сканеров броневика.
По характеру шума Павел даже определил модель: «Автоматон-3000», производства альянса «Динамикс».
Проезжая мимо химкомбинатов, Павел отметил, что строительство прервано, а стройботы спят, покрывшись слоем пыли и насекомыми. Вьющиеся травы уже забросили на их корпуса свои веточки. Растения на Локусе росли быстро и агрессивно. Можно высчитать, что стройботы провели в таком режиме несколько суток.
Что странно для базы, на которой шло масштабное строительство.
Проехав всю базу Нёртон, Павел так и не повстречал ни единого жителя.
После Нёртона начался пустой тайл, разделявший его и фермерскую и жилую базу. Павел не разбирался в планировании баз, но ему показалось, что у столь малолюдного альянса слишком много территории. Её невозможно оборонять. Если, конечно, у жестоковцев не припрятана сотня-другая боевых роботов или дронов.
Подъезжая к базе Семья Джинг, Павел попробовал вызвать Романа, но тот не отвечал. Тогда Павел свернул на другую дорогу и скоро остановился напротив дома Юнь Джинг.
2. Задание
Писательница встретила Павла с дробовиком в руках. Быстро пропустила в дверь и закрыла её. В доме было душно и пахло как в лесу во время цветения всех цветов.
Так как Павел не видел ни единой причины для опасений, он спокойно спросил:
— Всё так плохо?
Юнь Джинг подошла к столу, заваленному пучками трав, разгребла их и вывела на проект-панно файл.
Павел прочитал:
От: Известный Недоброжелатель.
Привет, отвратительная графоманка. Как я понял, ты решила взяться за старое? Предупреждаю тебя, рабыня, что я не допущу появления на прилавках свежего графоманского дерьма от бракоделки Юнь Джинг.
Забудь о писательстве, это не твоё. Но того, кто познал прелесть графомании нельзя вразумить словами.
Тот, кто пишет много пустых слов, перестаёт понимать их силу.
Я и мои люди будем следить за тобой. Если узнаем, что ты пропихиваешь свою графомань любому издателю, то обещаю — мы будем убивать тебя. Мы будем уничтожать твой драгоценный бинарный массив при любой возможности.
Хотя бы так избавим Локус от пошлости и глупости твоих текстов.
Ты предупреждена. Лучше занимайся травами. Достойное занятие для такой овцы, как ты.
Павел Рейнеке кивнул:
— Как было доставлено послание?
— Карточку обнаружила Нина, когда перебирала товары, которые мы привезли с других баз.
— Цифровые следы?
— Мейронг, наш главный хакер…
— Да, я её знаю.
— Она не нашла ничего. Карточка новая, на ней ничего не записывалось ранее.
— Производитель?
— База Сохо, это в…
— Да-да, Западное Море, я знаю.
— Прости, у меня профессиональная деформация. Необходимо рассказать краткую предысторию каждого персонажа.
Павел Рейнеке снял копию текста. Потом осмотрел затхлое, увешанное листьями и ветками помещение:
— Были попытки нападения?
Юнь Джинг помедлила:
— Пока нет… Но будут.
— Откуда такая уверенность?
Юнь Джинг снова порылась на столе и нашла карту памяти.
— Тут рукописи моих трёх романов в новой серии.
— Зачем ты даёшь рукописи мне?
— Ты должен будешь предложить их тому издателю в Вест-Сити, который предложит самые выгодные условия.
Павел шевельнул ушами:
— Мисс, признаюсь честно — я ни хрена не читаю. Ни на Земле не читал, ни тем более на Локусе. Я и книги находимся на расстоянии световых лет друг от друга.
— Красиво сказано. Но чтобы продавать тексты не обязательно их читать.
— Я не знаю ни цен, ни условий на рынке.
— Условия, как ты убедился жестокие, конкуренция опасная. Ну а цену узнать легко. Если ты топовый и талантливый автор, который известен всем…
— Типа тебя?
— Угу. Тогда лучше брать процент от продаж каждой копии.
— Каков процент?
Юнь Джинг запнулась, словно ей стало неудобно говорить. Взяла пучок сухой травы и нервно потеребила его:
— Обычно тридцать процентов. Если серия на пике популярности, то можно выбить из издателей и все пятьдесят.
Теперь настала очередь Павла нервничать:
— Подожди-ка. Я книг не читаю, но знаю цены. Даже самые плохие, там где про красивый язык и серьёзные темы, стоят не меньше тысячи фишек. А популярные книги уходят по пять-шесть тысяч.