— Моя «Синтезанка для лидера» стала хитом продаж в двадцать восьмом году. Итоговый тираж был семьсот пятьдесят тысяч. Стоимость одного экземпляра — пять тысяч.
— Охренеть. Это же…
— Три миллиарда семьсот пятьдесят миллионов. Мне досталось тридцать пять процентов этой суммы.
— Почти джекпот в рулетке Шрёдингера! — отчаянно воскликнул Павел. — Иметь мой хвост! И это одна вшивая книга?
Юнь Джинг удивилась неожиданному сравнению. И обиделась на «вшивая»:
— Такого успеха добились всего три автора на Локусе. В эту рулетку выигрывают с помощью таланта и трудолюбия.
— Вы тут миллиардами ворочаете, пока я рискую своим хвостом и ушами за жалкие сорок тысяч?
Юнь Джинг кивнула:
— Угу. Вот я и предлагаю тебе рисковать частями тела за процент от будущих продаж. Чем больше ты выбьешь от издателя, тем больше получишь.
— Пятьдесят на пятьдесят?
Юнь Джинг вздохнула:
— Послала бы я тебя подальше. Но я не в том положении, чтобы торговаться. Я — бывшая рабыня, поэтому издатели будут использовать это против меня, чтобы снизить процент. Мне нужен посредник, который возьмёт на себя все личные беседы с этими гнидами.
— За три миллиарда я засуну их в капсулы и отправлю обратно на Землю!
Юнь Джинг приободрилась:
— Вот именно на твоё умение вести жёсткие переговоры я и рассчитываю. Заключу с тобой договор литагента.
— Буду отстаивать твои интересы как свои.
— Угу. Но нужно спешить. Дела в альянсе плохи…
Павел Рейнеке оторвался от грёз о будущих миллиардах:
— Чего случилось?
— Да чёрт их знает. Роман и Жанна куда-то пропали. Пандору и Мейронг кто-то грохнул. Владимир бегает по базе в панике и решает, как их искать и кого наказывать.
— Роман пропал? Сбежал что ли?
— Угу. Да чёрт с ними со всеми. Речь обо мне. Я хочу вырваться из этого альянса и из этой идиотской семьи. Я хочу жить в Вест-Сити, стать полноценным гражданином какого-нибудь свободного альянса.
— Бывшей рабыне это будет сложно сделать.
— Мой талант поможет мне в этом. Ну, и твоя защита.
Павел Рейнеке направился к выходу:
— Сейчас же отвезу рукописи.
— Нет, — остановила Юнь Джинг. — Сначала найди того, кто угрожает мне. Я нанимаю тебя в основном ради этого, а не ради доставки рукописи.
— Но искусство не ждёт! Твои преданные читатели должны как можно скорее получить новые книги. А я свою долю от миллиарда.
Юнь Джинг нахмурилась:
— Давай я тебе иначе поясню. Представь, что я — ценный ресурс. Но очень хрупкий. Понимаешь, если меня хотя бы один раз убьют — я снова впаду в депрессию. У меня она после каждого перерождения. Мне приходится долго восстанавливаться, убеждать себя, что я всё та же Юнь, а не её копия.
— Э-э-э… мне бы твои проблемы. Но я понял. Ты не сможешь работать и писать новые книги за миллиарды фишек?
— Угу.
— Хм, злоумышленник осведомлён об этой черте твоего характера. Есть подозрения?
Юнь Джинг мстительно сузила глаза и прошипела:
— О да! Ещё как. Я проанализировала записку. Стиль, словоупотребление и тупой пафос, всё указывает на настоящего графомана Тимура Хиджамудинова.
— Вот это поворот. А есть другие доказательства, кроме слово… потребления?
Юнь Джинг вывела на проект-панно и перебросила Павлу список:
— Это базы и города, на которых были наши грузовики.
— И?
— Сейчас Тимур Хиджамудинов живёт на базе Форт Верный. Там мы покупали пищевые сублиматы GFS.
— Думаешь, там и подбросили карту?
— Угу. Её нашли в ящике с гамбургерами. Нина не смогла её прочесть, так как она заблокирована для всех кроме меня.
Павел Рейнеке навострил уши:
— Значит, злоумышленник знает твой уникальный идентификатор?
— Угу. Но это не такая уж и тайна. Его много кто знает. Тимур Хиджамудинов — точно знает. Ведь мы у одного издателя были.
Павел Рейнеке энергично мотнул головой:
— Немедленно еду допрашивать конкурента. Но как быть с твоей охраной?
— Пока альянс Жестокий не рассыпался, я в относительной безопасности. У нас тут мощная защита. Гораздо круче, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, я запрограммировала боевого робота на усиленное патрулирование и отслеживание всего подозрительного.
— Ага, видел. Он и сейчас под дверью стоит.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Юнь. — Он же в режиме усиленной скрытности.
— От меня не скроешься.
Павел Рейнеке направился к выходу, но в дверях остановился:
— Кстати. А кто ездил с торговым караваном в Форт Верный?
— Цэнь и Нина Джинг.