Мистер Картер облокотился о поручни, засмотревшись на воду. Томас деловито походил вокруг, пощупал пилястры, а затем присоединился к Картеру.
— Вот развернулись, а? — откомментировал Картер, кивнув в сторону Avenue des Trembles — Осиновой аллеи, по которой сновали грузовики и множество строительной техники. — Ничего подобного в жизни не видел. Хотите сигаретку?
— Не откажусь.
Они закурили от одной спички.
— А некоторые все равно недовольны, — заметил Томас.
— Ой, и не говорите! Им бы только языком потрепать. Так что…
Картер душевно затянулся и кинул взгляд на Томаса — он явно начал ему симпатизировать.
— Так, значит, ЦУИ прислало вас присматривать за нами?
— Что-то в этом роде. Хотя, по правде говоря, не вижу особого смысла. Пустая трата времени и денег — к тому же, боюсь, немалых.
— А вот это вы зря. Вы ведь еще не познакомились с хозяином заведения?
— Вы о мистере Росситере? Нет пока. Надеюсь, сегодня и познакомимся.
— Непременно. Он внизу, в винном погребе. Вот сейчас мы к нему и отправимся.
— Вы уже составили о нем какое-то мнение?
— Не хочется сразу наговаривать — увидите сами. Нет, но вы мне скажите, удовлетворите уж мое любопытство: почему они выбрали именно вас? Целых шесть месяцев проторчать в Бельгии, это же не шутка. Как там у вас принято — тянули жребий, и вам досталась самая короткая соломинка?
— Разве у меня нет повода радоваться?
Картер призадумался.
— Ну, скажу я вам — могло быть и хуже. Я вот лично работаю в Британском Совете уже десять лет, и куда меня только не кидали! Амман. Берген. Много куда… Но что до бельгийцев, самое ужасное в них — это их эксцентричность.
— Вы это серьезно?
— Эх, старина, скажу вам прямо: сюрреализм тут — норма из норм. Они просто все такие! А что до этого мероприятия, которое затянется на целых полгода, — приготовьтесь к полной шизе.
— Ну да, Аннеке тоже говорила что-то подобное. Поселить рядом американцев и русских — это такой бельгийский юмор…
— Да уж, — хмыкнул Картер, гася сигарету о поручень. — Главные сюрпризы еще впереди. Но точно вам говорю — эти два павильона, американский и советский, будут напичканы шпионами под самую завязку. Но пойдемте — я познакомлю вас с нашим чумовым хозяином.
«Что ж, весьма интригующая характеристика», — подумал Томас и последовал вслед за мистером Картером. Они спустились на первый этаж, где в одной из ниш за стойкой бара находился подвальный люк. Сейчас он был открыт: крутые деревянные ступени вели в просторное, ярко освещенное помещение, уставленное ровными рядами металлических лафетов. И сразу же Картер с Томасом стали свидетелями оживленной перебранки. Высокий чернявый француз во фланелевой рубашке, уже изрядно вспотевший от спора, что-то эмоционально доказывал крепкому, как пенек, коротышке. Тот стоял спиной к вошедшим, руки в бока, с красной от гнева шеей, затянутой в тугой воротник белой рубашки.
Томас достаточно разбирался в пивном деле, чтобы понять, из-за чего сыр-бор. Как он понял, чернявый француз был представителем компании, поставляющей лафеты. А коротышка сетовал на то, что механизм наклона никуда не годится, что он двигается рывками, отчего пивная масса в бочках будет взбалтываться. Томас знал, что в таком случае, во время подачи пива из краников бочки, напиток окажется мутным. Коротышка говорил: почему нельзя обойтись обыкновенными деревянными поддонами, а пиво подавать наверх через шланги? Но чернявый отвечал, что это — прошлый век. Коротышка не очень-то понимал, что ему втолковывают. В конце концов, терпение чернявого лопнуло, и он пошел прочь вверх по ступенькам, отпуская гневные комментарии и сопровождая их эмоциональной жестикуляцией.
Только тут хозяин «Британии» заметил гостей.
— Ох, добрый день, господа, — устало произнес он. — Эээ… bonsoir, mes amis. Comment… Чем могу быть вам полезен?
— Я Картер, — с вежливой улыбкой произнес Картер и протянул руку, чтобы поздороваться. — Я из Британского Совета. Мы с вами вчера встречались мимоходом.
— Ах, да, конечно, помню-помню, — ответствовал Росситер, хотя по его лицу было видно, что в этой кутерьме он много о чем подзабывает.
— А это мистер Фолей, — сказал Картер. — Я вам вчера говорил о нем. Его также направили сюда по работе.