Он быстро глянул на нее и снова легко запорхал по кухне: достал из духовки хлеб, заправил салат. Как будто он жил с ними целую вечность.
– Потому что мы все должны найти его – собственный путь, – догадалась Перл.
– Именно, – кивнул он. – Общество не всегда знает, что правильно. Наши близкие пытаются вылепить из нас тех, кого они видят, но кем мы в действительности не являемся. Иногда нам стоит просто следовать зову сердца.
Он протянул ей салатницу, и она поставила ее на стол.
– Мама будет с минуты на минуту, – сказал он.
Мама. Не твоя мама. Что-то интимное, собственническое сквозило в этой формулировке. Он оказался прав – по стене расползлись отсветы фар.
– Стелла говорила, что ты умная, – добавил Чарли, протягивая ей теплую корзинку с хлебом. – Интересно, знает ли она, насколько ты умная. Иногда мы не замечаем того, что находится прямо перед нами.
Перл не нашлась что ответить и почувствовала, как ее щеки запылали. Она не привыкла вести подобные разговоры с кем-либо, кроме своего учителя английского.
В дом ворвалась мама и немедленно разразилась тирадой о магазине, в котором было «не протолкнуться!».
– Купоны, которые ты придумал, Чарли, просто изумительны. А на вечер открытого микрофона уже купили билеты двадцать пять человек. Ты гений.
– Это была твоя идея, Стелла, – скромно заметил он. – Я просто подтолкнул тебя в нужном направлении.
Она бросила свои многочисленные сумки, скинула пальто, дежурно приобняла Перл.
– Еще и ужин! – обрадовалась она. – Спасибо.
Стелла чмокнула его в щеку. Перл заметила, что его рука задержалась на маминой талии. И Перл снова стала невидимой. Стелла всегда заполняла пространство собой – своей красотой, ароматом.
Перл не возражала. Ей нравилось наблюдать из тени. Оттуда она видела все, что другие люди могли упустить.
За приготовленным Чарли ужином они обсуждали, как Стелла в век интернет-магазинов планировала поддерживать на плаву обыкновенную книжную лавку. Этим вечером мать была особенно энергичной – в таком настроении она всегда начинала трещать о своих наполеоновских планах. Она собиралась организовать клиентскую рассылку, начать онлайн-продажи, а книжным клубам при покупке предлагать магазин в качестве места для их собраний. Хотела посетить региональную книжную ярмарку, пригласить в гости местных авторов. Чарли проявлял необходимое внимание, кивал и подбадривал ее восторженными восклицаниями:
– Да! Отличная идея, Стелла!
Стелла сияла. Она широко улыбалась, доверительно сжимала руку Чарли, льнула к нему всем телом. Как правило, после ужина Перл поднималась к себе, делала уроки и читала до тех пор, пока ее не смаривал сон. Мать запиралась с Чарли в спальне. Вели они себя тихо – Перл вовсе не ощущала их присутствия. К тому времени, когда Перл вставала в школу, Чарли обычно уже уходил. Но сейчас они были вместе – и она наблюдала.
Чарли казался другим. Все остальные мужчины, сидевшие за этим столом, были пленены Стеллой, ловили каждое ее слово, восхищались ее… красотой? Красотой ли? Нет, их манила не обертка – нечто большее, нечто, лучившееся изнутри. Что-то похожее на магнетизм. Но Чарли смотрел на Стеллу, словно довольный зритель – на танцовщицу.
– Как сегодня в школе, Перл? – вдруг спросил Чарли.
Стелла казалась удивленной – как будто она и вовсе забыла о присутствии дочери. Перл тоже этого не ожидала.
– На уроке естествознания я препарировала лягушку, – поделилась она. – Мы учились удалять сердце.
Некоторое время все молчали, уставившись в тарелки.
– Больше ничего не могла рассказать, Перл? – с отвращением поинтересовалась Стелла.
– Ого! – отозвался Чарли. – Узнала что-нибудь новенькое?
– Ну, – протянула Перл. – Я была не в восторге от лабораторной. Но она оказалась не настолько отвратительной, насколько я думала. На самом деле довольно увлекательный процесс. Разбираться в механизме, скрытом под нашей кожей. Мы почти не задумываемся о том, как работают наши внутренние органы, понимаете?
Чарли одарил ее широкой понимающей улыбкой. Стелла откинулась на спинку кресла. Перл хотела посмотреть на ее реакцию – и она ее получила. От Чарли все это не укрылось.
– Ну вот, испортила мне аппетит, – скривилась Стелла, поднимаясь из-за стола.
– Сядь, – попросил Чарли.
Перл слегка вздрогнула и глянула на мать. Он произнес это нежно, умоляюще. Но Стелле не нравилось, когда внимание собеседника не было приковано к ней. И она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать, – особенно когда ей указывали мужчины. Сейчас она взорвется? Начнет рвать и метать? Перл уже приготовилась к последствиям.