Хейлигер выразительно уставился на Стэнли. Тот хотел что-то сказать, но, увидев приближающуюся с подносом официантку, промолчал.
Выждав, пока девушка закончит сервировать стол, Стэнли покосился на занятого соседним окном дневального, наклонился и заговорил вполголоса.
— Рад, что вы в хорошем настроении, Плэйтон. Мне жаль портить его вам с утра, но другого выхода у нас с Хейлигером нет.
— Тогда хотя бы аппетит пощадите, — усмехнулся Плэйтон. — Ешьте, Эд. Яичница хороша горячая.
Завтрак прошел в молчании. Стэнли расправился с глазуньей и попросил второй стакан чаю. Хейлигер безо всякого удовольствия выпил кофе. Плэйтон управился со своей чашкой и закурил первую за это утро сигарету.
— Вы сказали, у вас был Крейн? — настороженно поинтересовался биолог. — Когда?
— Практически Крейн всегда при штаб-квартире. — Полковник поискал глазами пепельницу и, не найдя, стряхнул пепел в чашку. — Если вы имеете в виду наш разговор, то он состоялся ночью. Пожалуй, даже на рассвете.
— Странно, — задумчиво обронил биолог.
— Не вижу ничего странного. — Плэйтон покосился на физика. Тот молча слушал. — Какое пришельцам дело до нашей этики? Они могут ее и не знать. Вы все еще убеждены, что Крейн пришелец?
— Да, — кивнул Хейлигер. — Но сейчас главное не это.
— А что?
— Может быть, поговорим у вас в кабинете? — предложил физик.
— Какая разница? — Плэйтон окинул взглядом столовую.
Брюс и его коллеги закончили уборку и, стоя, пили кофе в дальнем конце зала.
— Здесь, по крайней мере, нет подслушивающих устройств. — Полковник усмехнулся. — И пришельца в соседней комнате. Так что можете начинать.
— Давайте вы, Стэнли, — попросил биолог.
— Когда начнется заброска контейнеров? — с места в карьер начал физик.
— Сегодня. Помнится, я вам это уже говорил. Из зоны эвакуируют людей. Вы что-то имеете против?
— Да, полковник. — Стэнли кашлянул и тоже достал сигареты. — Мы с Хейлигером считаем, что с этим не следует торопиться.
— Понятно. Отсрочить на денек-другой, не так ли?
— Да, — одновременно кивнули Стэнли и Хейлигер.
— Ребята, — Плейтон подался вперед и доверительно опустил ладони на плечи собеседников. — Неужели я действительно похож на идиота?
— С чего вы это взяли? — Стэнли осторожно снял с плеча руку Плэйтона, мягко похлопал по тыльной стороне кисти. — Не надо, Ричард. Вы прекрасно знаете, никто так не считает.
— Тогда объясните, зачем нужно, чтобы я непременно плясал под вашу дудку?
— Плясали? — растерялся Хейлигер.
— Что вы имеете в виду, Ричард? — Стэнли не сводил глаз с полковника.
— А то, что и Крейн, и вы оба добиваетесь одного и того же!
— Как? — искренне удивился биолог. — И он?
— Будто вам это неизвестно! — фыркнул полковник.
Стэнли и Хейлигер недоуменно переглянулись.
— Наверное, мне следовало бы на вас обидеться, — продолжал Плэйтон. — Не бог весть какое удовольствие сознавать, что над тобой посмеиваются.
— Бросьте, Плэйтон! — решительно возразил Стэнли. — Никому и в голову не приходило над вами смеяться!
— Но вы заблуждаетесь, — полковник затянулся и погасил окурок, — если думаете, что старина Плэйтон спит и видит себя во главе этой сволочной комиссии!
— Господин полковник! — взмолился Хейлигер.
— Разумеется, я не хватаю звезд с неба, — не повышая голоса, Плэйтон чеканил каждое слово. — Я всего лишь заурядный армейский полковник. Но сообразить, что меня хотят сделать козлом отпущения, мои закостенелые мозги пока еще в состоянии. Так что не держите меня за дурака, господа. Благодарю за приятный завтрак. Вы свободны. Когда потребуется, вас вызовут.
Плэйтон стал подниматься из-за стола, но Стэнли поспешно удержал его за руку.
— Не уходите, Ричард. Коли уж на то пошло, все мы тут ходим в дураках. Послушайте, что скажет Хейлигер.
— Ну что ж, — Плэйтон сел и облокотился о стол, — я вас слушаю.
— Мне стали известны, — биолог огляделся по сторонам и понизил голос, — планы генерала Розенблюма.
— Планы Розенблюма меня не интересуют, — отрезал Плэйтон. — Это его личное дело.
— Не скажите, — возразил Стэнли. — Это касается нас всех. Продолжайте, Джон.
— Одна из боеголовок, доставленных в Пайнвуд, настоящая.
— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? — резко спросил полковник.
— Вполне, — кивнул Хейлигер, глядя полковнику в глаза.
«Какой-то он весь серый, — неприязненно подумал Плэйтон. — Волосы, глаза, галстук, костюм. Серая личность. Но не трус. У трусов не бывает такого взгляда».
— И как вам это стало известно?
— Из первоисточника, — горько усмехнулся биолог. — От генерала Розенблюма.
— Он сам вам это сказал?
— Не мне. — Хейлигер покраснел и опустил глаза. — Своей супруге. Они обсуждали это минувшей ночью.
— В вашем присутствии? — саркастически уточнил Плэйтон.
— Ричард, — Хейлигер впервые назвал Плэйтона по имени. — В ваших глазах я наверняка выгляжу мерзавцем. Я сам себя презираю. Но сейчас не до этики. Слишком многое поставлено на карту. Если не помешать Розенблюму… — Он беспомощно оглянулся на Стэнли. — Но что же вы молчите, Эд?
— Джон прав, — кивнул физик. — Взорвутся остальные реакторы, а это — конец.
— Полуострову?
— Стране. Континенту. Всей планете. — Стэнли тяжело вздохнул. — До идиота Розенблюма это не доходит. Ему, видите ли, нужна власть.
— Власть? — тупо переспросил Плэйтон.
— Понимаете, Ричард, — Хейлигер виновато развел руками, — у меня не было выбора. Возникли сомнения, а чтобы их рассеять, не оставалось ничего другого, кроме как «нащупать» Розенблюма и узнать, что у него на уме. Не моя вина, что это удалось сделать только поздно ночью.
«Экстрасенс! — вдруг вспомнил Плэйтон. — Хейлигер — экстрасенс. Он сам мне это сообщил. А потом Стэнли и Крейн… Поздно ночью…»
Плэйтон ощутил противную дрожь в пальцах и сжал кулаки.
— Вы сказали, Розенблюм беседовал с супругой?
— Да, Ричард. — В серых пристальных глазах Хейлигера сквозило сострадание.
— Оставьте нас вдвоем, Эдвард, — попросил Плэйтон.
— Ради бога! — Стэнли выудил из пепельницы свою недокуренную сигарету. — Пойду подымлю на воздухе.
— Значит, Элен в столице? — спросил полковник.
— Да. — Биолог отвел взгляд в сторону. — Еще раз простите меня, Плэйтон. Омерзительно подслушивать чужие разговоры, да еще интимные. Но что мне оставалось?
— Они говорили обо мне? — Плэйтон буквально выжимал из себя каждое слово.
— Может быть, не надо, Ричард?
— Надо.
— Вероятно, вы правы. — Биолог помолчал. — Чтобы поверить до конца, нужно знать все.
Он взял чайную ложечку и принялся машинально водить ею по скатерти.
— Розенблюм сообщил, что разговаривал с вами. — Хейлигер запнулся, подбирая слова. — Элен поинтересовалась, получили ли вы ее весточку. «Получил, — ответил Розенблюм. — И намерен отправить тебя обратно, как только ты там объявишься».
— И все?
— Почти. — Хейлигер старательно избегал взгляда Плэйтона. — Женское сочувствие по поводу вашей доверчивости. Ну и брошенное в пылу гнева: «Учтите, Розенблюм, я вам не Ричард Плэйтон. Меня вокруг пальца не обвести».
— Теперь все?
— Да.
С минуту Плэйтон сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, ничего не различая и не слыша. Потом, словно возвращаясь из забытья, провел ладонью по лицу и глубоко вздохнул.
— Что вы там толковали об устремлениях Розенблюма?
— Точнее — не его, а его супруги. Она всеми правдами и неправдами старается усадить Розенблюма в министерское кресло.
— Розенблюма — в министры? — Плэйтон усмехнулся и покачал головой.
— Смешно, — согласился Хейлигер. — И тем не менее, это факт. А поскольку в верхах никто Розенблюма всерьез не воспринимает, то его единственный шанс выбиться в лидеры — это армия.
— Военный переворот? — скептически предположил Плэйтон.