Илай спал в своей постели, за его алиби ручалась другая девушка с вечеринки, потому что, как я слышала, практически все утро его член был у нее во рту.
Очаровательно.
Алекс, естественно, был со мной в гостевой спальне. Мое заявление выглядело не слишком убедительным, и мне пришлось признать, что накануне вечером я выпила, хотя мне всего двадцать. Поскольку во время допроса я пьяна не была, копы спустили это на тормозах, хотя, если бы они тогда дали мне алкотестер, то обнаружили бы, что я вхлам бухая, ну и, конечно, я ничего не сказала им о наркотиках. Моих и Алекса.
Мне было совсем не нужно, чтобы после инцидента с Налоксоном моя мама снова стояла у меня над душой. Я даже не сказала ей, что была на вечеринке. Она и так в ужасе от того, что там погибла девушка.
Нет никакой необходимости в том, чтобы мама кипятилась из-за моего присутствия на этом сборище. Она и так грозится каждые две недели таскать ко мне в квартиру тест на наркотики. К счастью, пока я веду себя прилично и часто ее навещаю, она не показывается. Слава яйцам. Возможно, это потому, что она немного занята своим будущим четвертым мужем.
Но когда я переехала в эту квартиру, мама не забыла сказать малышке Кайли Джонс, что я в завязке, и Кайли необходимо за мной присматривать.
Кайли хочет стать фармацевтом, и она сверхусердная жополизка, поэтому она с большой охотой согласилась стать моей нянькой.
— Как прошли твои выходные? — откашливаюсь я и тут же поправляюсь. — Неделя?
Я пытаюсь избежать неловкого разговора о видео с моими сиськами или слухах обо мне, Алексе и Илае, например, о том, что мы были последними, кто видел Рианну.
Этот последний слух не соответствует действительности.
Я ни хрена не видела после того, как Алекс притянул меня в свои объятия и вышвырнул Илая вон. В смысле, не в обиду гребанной Рианне, пусть она покоится с миром, но я не имею никакого отношения к тому, что с ней случилось.
Но я помню, как Рианна на меня орала, видимо, потому, что она крутилась вокруг Илая, и я тоже крутилась вокруг него.
И я помню сказанные ей слова Алекса: «Если ты ее тронешь, клянусь Богом, Рианна, я, блядь, утоплю тебя в своем бассейне».
Бросив телефон на тумбочку, я начинаю застилать постель и, пытаясь выбросить из головы слова Алекса, чувствую, как по спине пробегает холодок. Да нет. Не буду об этом думать.
Я расправляю белое одеяло, затем светло-зеленое покрывало. Кайли все еще стоит в дверях, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Я без понятия, с кем она тусуется или что именно ей известно о прошлых выходных, но Кайли не ходит на вечеринки. Хотя, про Рианну она наверняка знает. Кэйвен — небольшой университет, и, несмотря на свою внешность, Кайли живет не в пещере. Кроме того, она высадила меня у места преступления, а потом оттуда забрала.
Не говоря уже о том, что я прогуливала занятия.
Думаю, поэтому она и не уходит.
— Хорошо, — наконец отвечает мне Кайли, когда я бросаю на кровать подушки и открываю шторы, глядя на обступивший наш дом лес. На улице уже ясный солнечный день.
Я это ненавижу.
Я поворачиваюсь к Кайли и киваю. Я в черных шортах и белой майке, и мне не помешало бы принять душ, но, думаю, на сегодня хватит косичек. Как бы там ни было, моим обесцвеченным волосам, скорее всего, противопоказан фен. Поэтому будет вполне достаточно сухого шампуня.
Что меня и впрямь волнует больше, чем состояние моих волос, так это как мне добраться до лежащей в ванной коробки с тампонами. Поскольку это сложновато, когда в дверном проеме стоит Кайли.
— Как ты? — спрашивает она и, наблюдая за мной, потирает руку.
Я беру с тумбочки свой телефон, но не смотрю на него.
— Отлично, — вру я.
Кайли хмурится, сдвигая свои густые темные брови.
— Зара, не надо ничего от меня скрывать, ты же знаешь. Если ты расстроена из-за...
— Я даже толком не знала Рианну.
И это чистая правда. А то, что я о ней знала, мне чертовски не нравилось. На прошлой неделе она поцеловала Алекса после тренировки, потому что видите ли “хорошая болельщица”, или что там он мне бормотал, когда я на него разоралась.
На хуй ее.
Боже, я попаду в ад.
— Да, но и помимо этого… я кое-что слышала. И мм…видела, — продолжает Кайли.
Я скрещиваю руки на груди и крепко сжимаю в ладони телефон. Моя обычно довольно красноречивая соседка запинается, и из-за этого я начинаю нервничать. И злиться.
— Кайли, о чем ты на самом деле пытаешься меня спросить?
Думаю, что, несмотря на предупреждение моей матери, Кайли, как и большинство людей, верит, что реабилитация — это панацея для наркоманов, и со мной все в порядке. Так что вряд ли она спрашивает меня о наркотиках.
И это хорошо, потому что я о них говорить не буду. Но я также не хочу говорить и на тему, которую, как мне кажется, она собирается поднять.
Кайли делает глубокий вдох, заламывает руки и прислоняется к дверному косяку.
— Ты по-прежнему с Алексом?
В ее словах слышится нотка гнева, что для нее не характерно. Вообще-то, Кайли редко сердится, так что в этот момент я чувствую с ней что-то вроде сестринства, зная, что она, скорее всего, видела то видео и злится из-за меня, но все же, это не ее дело.
Я закатываю глаза.
— Ну и что, если да? — парирую я.
У нее на лице проступает беспокойство.
— Я видела видео, Зара, — подтверждает она мои подозрения. — Наверное, все его видели.
Кайли на секунду прикусывает язык, ожидая, что я что-нибудь скажу, но, так и не дождавшись, добавляет:
— Не похоже, чтобы тебе это нравилось.
Громко рассмеявшись, я опускаю руки.
— Да? Ну, я тоже видела это видео. Хорошо, что там вживую было дохрена народа, потому что на нем довольно сложно во всех деталях разглядеть мои соски, не так ли?
Я видела несколько роликов, но всего на одном был действительно запечатлен сей трогательный момент.
И все расплывчато, за спинами других людей, так что неважно.
У Кайли розовеют щеки, но она не отводит от меня взгляда.
— Скажи, что ты не с ним. Ты ведь знаешь, что он конченый кретин.
Для меня не новость, что она так думает. Кайли предупредила меня о нем еще прошлой весной, когда мы с Алексом только начали встречаться, и сказала, что у него ужасный характер. Что он трепло. Хамло. Все, чего можно было ожидать от вышедшего из-под контроля сына проповедника.
Таким он и оказался.
Но мне нужен кто-то такой. Не то чтобы это имело значение.
Я выдыхаю и сообщаю ей новость:
— Нет, мы расстались. Но не из-за видео.
У Кайли отвисает челюсть. Моя соседка качает головой, собираясь что-то сказать, но я оказываюсь быстрее:
— А потому, что я ему изменила, — признаюсь я, чувствуя, как у меня холодеет внутри. — На прошлой неделе.
Я пожимаю плечами, отворачиваюсь от нее и захожу в ванную, затем кладу телефон на стойку и смотрюсь в зеркало.
Боже, какой кошмар.
Облизав палец, я начинаю подтирать под глазами следы подводки. Затем слышу, как Кайли входит в спальню, и становится в дверях ванной.
— Ты, что? — хрипит она.
Я смотрю в ее отражающиеся в зеркале большие карие глаза.