— Я ему изменила, — повторяю я, на этот раз медленнее.
Кайли прикусывает губу, а я расчесываю волосы, собираясь разделить их на две части и заплести в косы.
— Ох. Вау..., — произносит наконец она.
— Я... э-э-э... Почему? — спрашивает Кайли, качая головой и нахмурив брови.
Я смеюсь, все еще заплетая волосы в косу и снова смотрю на нее в зеркало.
— Ты ведь только что сказала, что он кретин.
Кайли продолжает тупо на меня глазеть. Она встречается со студентом-медиком Йеном. Милый, спокойный парень, в которого она по уши влюблена. Думаю, сама концепция измены настолько чужда Кайли, что сейчас ей, скорее всего, хочется выгнать меня из квартиры, чтобы я не заразила ее своим распутством.
— На прошлой неделе он позволил Рианне Мартинсон поцеловать его после тренировки, поэтому я отсосала у другого парня, — я беру с полки в ванной маленькую резинку, завязываю косу и принимаюсь за другую сторону.
Алекс любит, когда я заплетаю волосы в косы.
Надеюсь, я увижу его перед семинаром по философии.
— Зара! — выдыхает Кайли, прижимая руку к своему бедному сердечку. — Это... это ужасно.
Я пожимаю плечами.
— Ну, Рианна теперь мертва, так что ...
— Нет, — перебивает меня она, повысив голос на целую октаву. — Ужасно, что ты… что ты...
— Сосала член другого парня? — отвечаю я, так как, похоже, Кайли давится словами.
Простите за каламбур.
Ее смуглая кожа бледнеет, и Кайли выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок.
— Да. Это.
Я заканчиваю заплетать волосы, отбрасываю обе косы за плечи, хватаю зубную щетку и, выдавив на нее зубную пасту, начинаю чистить зубы.
Я пожимаю плечами и качаю головой, но ничего не говорю, пока не закончу чистить зубы, сплюнув в раковину и вытерев рукой рот.
— Ну, что ж, — я поворачиваюсь к ней, отложив щетку. — Никто и не говорил, что я хороший человек, а, Кайли?
Неловко похлопав ее по спине, я выхожу из ванной и направляюсь к маленькой гардеробной.
— Черт возьми, Зара. Это... Вау, — доносится до меня ее бормотание, и я даже не знаю, с кем она сейчас разговаривает: со мной или с собой.
Я снимаю с вешалки кремовую майку, хватаю голубые джинсы, затем висящий на задней двери шкафа белый лифчик. Я начинаю переодеваться в гардеробной, а Кайли продолжает говорить, очевидно, еще не совсем готовая закрыть тему.
Откашлявшись, она произносит:
— Говорят, что полиция исключает убийство. Насчет Рианны.
Я в гардеробной закатываю глаза.
— Да, она и должна это делать. На то она и полиция, — кричу ей в ответ я.
— Да..., — Кайли замолкает, но я знаю, что она еще не закончила, потому что моя соседка — любопытная девушка.
Это одна из вещей, которые мне в ней нравятся. Она очень увлекается наукой, которую я терпеть не могу, и не ходит на вечеринки, чего я не понимаю, но Кайли задает кучу вопросов. Иногда это чертовски раздражает, но иногда способствует интересным разговорам. Как в тот раз, когда она за обеденным столом расспрашивала Йена о его прошлых сексуальных партнерах.
Йен покраснел, как свекла, сдвинул на нос очки и уставился на свои руки.
Кайли, казалось, не замечала его смущения. Ей просто очень хотелось знать.
— Ты же не думаешь, что кто-то намеренно причинил ей боль, так? — продолжает она.
Я поправляю майку и выхожу из гардеробной.
— Кто, например?
Она пожимает плечами и прислоняется к двери в ванную.
— В смысле, меня там не было, но… не знаю. Вообще-то, Алекс без зазрения совести стянул с тебя лифчик на глазах у целой толпы людей, и, знаешь, у него жуткий характер.
Я вздрагиваю, вспомнив, как однажды, в разгар одной из наших ссор, швырнула в стену гостиной стакан. Он разлетелся на осколки, и, когда к нам из своей комнаты в ужасе вышла Кайли, Алекс взял вину на себя.
Он не единственный, у кого жуткий характер.
Мы как огонь и бензин.
— Кайли. Алекс не убивал Рианну. Он всю ночь был со мной.
Да, он вспыльчивый, но мысль о том, что Алекс может кого-нибудь убить, довольно смешна. Я протискиваюсь мимо Кайли в ванную и беру с полки гигиеническую помаду. Когда я вожу ею по губам, меня пронзает острая боль. Приподняв верхнюю губу, я наклоняюсь к зеркалу.
Там небольшой порез, воспаленный и красный.
После того, как Алекс открывал мне рот бутылкой текилы.
Я пытаюсь не смотреть на Кайли, потому что не собираюсь объяснять, что произошло на той кухне. А потом в бассейне.
Дерьмо.
Может, мысль о том, что Алекс может кого-то убить, в сущности, не такая уж и смешная.
Я откладываю гигиеническую помаду и беру подводку для глаз.
— Знаешь, что он сломал тому парню нос на поле? — добавляет Кайли, как будто собирает доказательства против Алекса.
— Знаю, — рявкаю в ответ я. — Я там была. Но, Кайли, он никого не убивал. Ты уверена, что хочешь стать фармацевтом? Думаю, из тебя вышел бы неплохой следователь.
Она выдыхает у меня за спиной, пока я концентрируюсь на подводке.
— Честно говоря, я просто рада, что вы расстались, — продолжает она. — Он тебе не подходит.
Фыркнув, я качаю головой, но ничего не говорю, только отстраняюсь от зеркала и беру тушь.
Это я ему не подхожу.
Я заканчиваю макияж и, несколько раз похлопав глазами, бросаю тушь на полку к остальной косметике.
Оглянувшись через плечо, я улыбаюсь Кайли.
— Спасибо, Кай.
Она морщится, и мне приходит в голову, что ей не нравится, когда я ее так называю. Но Кайли только говорит:
— Не за что. Я давно знала, что он придурок. Просто хотела убедиться, что ты… ладно.
В ванной внезапно становится тесно и жарко, и у меня зудит кожа, но мне удается сказать:
— Спасибо.
Если честно, я это еще не осознала. Мы с Алексом расстались.
Мне даже самой не верится.
Кайли кивает.
— Хочешь после твоего семинара встретимся в Оазисе? У меня первая пара не раньше десяти.
— У меня после философии этика, но к обеду я буду свободна.
По правде говоря, я не хочу ни с кем встречаться за обедом, но, наверное, будет лучше сегодня не есть в одиночестве. Мы с Алексом обычно обедали вместе.
Боже, к горлу подступает комок, когда я думаю о том, что больше не буду есть с Алексом, но тут же сглатываю. Мы еще не порвали.
Знаю, что не порвали.
Кайли улыбается мне в зеркале, а затем, слава Богу, выходит из ванной.
Как только она исчезает, я, облегченно выдохнув, запираю за ней дверь.
Присев на корточки, я открываю шкафчик под раковиной и протягиваю руку мимо автозагара, ватных палочек и коробки с бритвенными лезвиями к синей упаковке тампонов. Я роюсь в ней, и наконец сжимаю в пальцах маленький пакетик.
Колёса.
Я храню кое-что из своего запаса в обувных коробках в шкафу, но это волшебные таблетки. Я достаю из пакета одну из красно-синих капсул и проглатываю ее без воды. Из всего, что я принимала, они лучше, чем чтобы то ни было приближают меня к истинной личности. Помогают мне ее имитировать. Я стараюсь ими не злоупотреблять, потому что они капец какие классные и капец какие дорогие.
В субботу я немного переборщила со всей этой наркотой, но сейчас мне лучше. Мне просто нужны эти капсулы. Я в порядке.