— Алекс, — напряженным голосом говорю я.
Мне хочется развернуться и врезать ему по морде, но все вокруг смотрят на нас с нетерпеливыми улыбками, ожидая, что Алекс Карди выкинет какую-нибудь гребаную глупость.
А Алекс любит давать людям то, что они хотят. Чертов трус.
В переполненной гостиной все кричат, некоторые поднимают свои напитки, а я отхожу от Алекса и поворачиваюсь к нему лицом.
— Ты гребаный козёл.
Мы вместе уже полгода, с тех пор как в марте переспали в доме моего дилера. Я тогда только перевелась из ECU после пребывания в реабилитационном центре. И из всего того дерьма, что мы сделали друг другу за шесть месяцев, — это самое худшее.
Не то чтобы люди меня не предупреждали. Моя соседка по комнате, Кайли Джонс, ясно сказала:
— От Алекса одни неприятности. Зара, держись от него подальше.
Но я редко кого слушаю, и Кайли, такая же хорошая, умная и чистая, не стала исключением.
Темно-карие глаза Алекса блестят, из-за мигающих огней, которые он вместе со своими друзьями-футболистами установил перед вечеринкой, янтарные крапинки у него в зрачках становятся ещё ярче. На лице Алекса появляется улыбка, и он поднимает свой красный пластиковый стаканчик.
— Вернись, принцесса, — говорит он так громко, чтобы его было слышно сквозь музыку.
Люди вокруг в открытую пялятся на нас, а мне просто хочется свалить из этого дома.
— Вернись сюда, — Алекс показывает на место перед собой, на котором я только что стояла.
От Экстази музыка становится приятной, а от Адди мое сердце бьётся быстрее. Я хочу пить. Мне нужна вода и постель. Какое-нибудь безопасное место. А то сегодня вечером я совершу какую-нибудь глупость. И судя по тому, как сейчас смотрит на меня Алекс, этой глупостью будет он.
— Я ухожу, — говорю ему я и поворачиваюсь, чтобы уйти.
Он ведь и так хотел, чтобы я ушла.
Но, видимо, не так уж сильно. Он хватает меня за запястье и снова притягивает к себе. Вокруг тут же раздаются радостные возгласы десятков набившихся в этот гребаный дом людей. Он прижимает меня спиной к своей груди. Обхватывает за пояс и не отпускает.
— Давай дадим людям то, чего они хотят.
Я хватаю его за предплечье, впиваясь накрашенными черным лаком ногтями ему в кожу.
— Дай. Мне. Уйти.
Я начинаю нервничать, и у меня чертовски ноет челюсть.
Я действительно все изгадила. Мне сегодня не следовало сюда приходить.
Но Алекс разжимает свою хватку, заламывает руки мне за спину и, обхватив их своей ладонью, притягивает меня к себе. Пальцем другой руки он ведет по моей груди, к ткани бикини.
Я застываю на месте и закрываю глаза, потому что, кажется, вся гостиная надвигается на меня. Я стараюсь глубоко вдыхать через нос и выдыхать через рот. Кто-то все еще кричит и аплодирует, а кто-то, наверное, такой же обдолбанный, как я, не обращает на нас внимания, но если он это сделает…
Если он это сделает, кто-нибудь обязательно всё запишет, и тогда мне точно не жить.
Мне абсолютно насрать на то, что люди увидят мои сиськи, но если об этом узнает моя мать, то выдернет меня из универа и отправит обратно в реабилитационный центр, а это не то место, где мне хотелось бы провести остаток года.
— Если ты хочешь вести себя как гребаная шлюха, За, то я и буду обращаться с тобой как с грёбанной шлюхой, — шепчет мне на ухо Алекс, касаясь губами моей кожи.
Я пытаюсь вырваться из его хватки, но это просто смешно. Он — чудо природы, ростом под метр девяносто, сплошные мышцы, ни капли жира и полнейший козёл.
Он выпрямляется, и громко, чтобы переорать музыку, кричит ту же самую фигню, что и раньше:
— Кто хочет увидеть эту классную сучку голой?
Будто он гребаный спортивный телекомментатор, и в былые времена демонстрация сисек являлась его специализацией.
Все кричат и вопят, а я снова открываю глаза, глядя поверх их голов на высокий потолок, будто могу просто исчезнуть. Будто всё это не взаправду. Будто я сейчас взмою к потолку и улечу отсюда по волнам рвущейся из динамиков музыки.
— Прекрати, — шепчу я, надеясь, что кто-нибудь это увидит, но в основном произношу это просто для собственного спокойствия. Что я действительно это сказала.
Я не могу вырваться из его хватки, и никто из окружающих не собирается мне помогать, потому что это дом Алекса, и никто не смеет ему перечить, но все же.
По крайней мере, я это сказала.
«Что ж, поехали».
Но тут кто-то подходит и встает прямо передо мной. И как только пальцы Алекса хватают тонкую ткань моего бикини, говорит:
— Алекс.
Илай. Он смотрит мимо меня, на своего лучшего друга.
Я чувствую его запах, он так близко. Кокосовый орех и цитрусовые, он пахнет просто восхитительно. Полная противоположность тяжелому, древесному аромату Алекса. И, по-моему, он здесь единственный парень не в плавках. На нем черные брюки и белая облегающая футболка. Он стоит так близко, что почти касается меня своим телом, и я вижу его длинные темные ресницы. Светло-зеленые крапинки у него в глазах.
Я нервно сглатываю.
Чувствуя, что сейчас мне хотелось бы быть с ним, а не с Алексом.
Илай молчит.
Когда я не под кайфом, мне тоже нравится тишина.
И Илай никогда не устраивает таких гребаных сцен, вроде этой.
— О, ты хочешь помочь мне её раздеть, Илай? — издевательским тоном спрашивает Алекс.
Я чувствую, как его тело сотрясается от смеха.
Он в стельку пьян.
Ненавижу, когда он напивается. В нем как будто сразу проявляются все самые худшие стороны его личности. Наверное, то же самое я могла бы сказать и о себе, но черт возьми.
— Пошёл. Нахер, — рычу я и снова пытаюсь вырваться, двигаясь к Илаю, но Алекс только крепче прижимает меня к себе.
В толпе полно танцующих, орущих идиотов, и кто-то из них толкает Илая. Застигнутый врасплох, он на мгновение исчезает из поля моего зрения, и передо мной появляется еще один парень. Которого я никогда раньше не видела. Светлые волосы, детское личико, в руке стакан, содержимое которого практически выплескивается через край.
У него на лице широкая зубастая улыбка, а взгляд прикован к моей груди.
— Покажи ему свои сиськи, Зара, — шепчет мне на ухо Алекс. А потом, проведя рукой вниз по моей груди, тянет вниз топ от моего бикини.
Крики и аплодисменты вокруг зашкаливают, а стоящий передо мной парень выглядит так, будто прямо сейчас кончит себе в штаны. И когда он видит мои обнаженные груди, его рот складывается в комичную букву «О».
Да, в комичную, только вот это совсем не смешно.
Моё сердце колотится так быстро, что у меня ноет в груди, и пылают щёки, а Алекс по-прежнему держит верх моего гребаного купальника, разворачивая меня туда-сюда, чтобы все могли хорошенько всё рассмотреть. И сделать видео на память.
Я хочу вернуться домой.
Вернуться домой, добраться до раковины, закинуться Бензо и заснуть. Я хочу убраться отсюда. (Бензо (Бензодиазепин) — психотропный препарат, оказывающий снотворный, седативный эффект — Прим. пер.)