Но она не сопротивляется моим прикосновениям. Смотрит на меня так, словно ждет.
Я очень хорошо умею ждать, но на сегодня с этим вроде как покончено. Потом я продолжу, но сейчас к черту все это.
Я убираю руки с ее бедер, хватаю за горло и рывком опускаю вниз, так что затылок Зары погружается в воду.
Широко распахнув глаза, она делает глубокий вдох и цепляется обеими руками за выступ предпоследней ступеньки.
— Сделай еще один вдох, — говорю я, по-прежнему стоя на коленях у подножия лестницы.
Зара подчиняется.
А потом я окунаю ее в воду.
До следующего глотка кислорода у нее, наверное, около тридцати-сорока секунд. Последние полчаса я ее разогревал, потому знаю, что она готова. А благодаря нарастающим в ней страху и панике (под водой ее глаза плотно закрыты, светлые волосы рассыпались вокруг совсем, как у Рианны), она будет на грани.
Страх всегда усиливает ощущения.
Одной рукой схватив Зару за горло, я удерживаю ее под водой. Сев ей на ноги, и таким образом прижав их к ступенькам, я проникаю в нее двумя пальцами, а большим — массирую клитор.
Зара все еще цепляется за край лестницы, но под водой открывает глаза.
Сидя на ее ногах, я склоняюсь над ней, но другой рукой держу ее за горло. Пока мои пальцы ритмично входят в нее и выходят, я неотрывно смотрю ей в лицо.
Я просовываю в нее еще один палец, двигая в ней уже тремя, и чувствую, как руку сводит судорогой от усилия. Хочу ли я, чтобы Зара умерла?
Нет.
Вот почему мне стоит хорошенько постараться.
Я стараюсь и чувствую, как подо мной дрожат ее ноги. Она пытается подняться, оттолкнуться руками от лестницы, ее грудь упирается мне в руку, но я еще не закончил. Она еще не закончила. Я удерживаю ее под водой.
Ее глаза широко раскрыты, изо рта вырываются пузыри и всплывают на поверхность. Зара в панике извивается, но ее ноги все еще дрожат от возбуждения, и я чувствую, как под моими пальцами набухает ее плоть.
Она совсем близко.
И все же Зара напугана, бьется под водой, изо рта у нее вылетает все больше пузырей. Она слетает с катушек, и если будет продолжать в том же духе, то не кончит.
«Блядь».
Я закатываю глаза, вытаскиваю из нее пальцы и, схватив за горло, поднимаю в сидячее положение. Задыхаясь, Зара хватает меня за руку и пытается оторвать от горла мои пальцы. У нее течет из носа, и она с трудом дышит — отрывисто, неглубоко и капец как громко.
— Успокойся.
Зара смотрит на меня так, словно я чертов убийца, впивается ногтями мне в предплечье, царапая руку. На моей татуировке в виде часов и черепа останутся следы от ее длинных ногтей, и, судя по тому, как она вонзается ими мне в кожу, у меня запросто может потечь кровь.
Пока она, задыхаясь, тщетно пытается оторвать от своего горла мои пальцы, ей удается произнести мое имя «Илай».
Я тоже хватаю ее за руку и, развернувшись, сажусь на верхнюю ступеньку, расположив Зару у себя между бедер.
Я прижимаю ее спиной к себе и обхватываю ногами ее бедра, чтобы она не могла встать.
— Успокойся, — говорю я ей на ухо. — Дыши. Верь мне.
Зара по-прежнему стискивает мое предплечье, но больше не царапается. Она пытается замедлить дыхание, а потом начинает дрожать в моих объятиях. Под прижатой к ее груди рукой я чувствую пульс. Он беспорядочный, неуправляемый и безумный, как и сама Зара.
— С тобой все хорошо, — говорю я, прижимаясь губами к ее уху.
Если сюда сейчас выйдет Алекс, он убьет нас обоих. Мне необходимо, чтобы Зара, блядь, успокоилась, потому что мне нужно кончить, и я хочу, чтобы кончила она. И на все это у нас осталось не так много времени.
— С тобой все хорошо, малышка.
Зара делает еще один глубокий вдох и, все еще дрожа, прислоняется спиной ко мне.
— Не делай мне больно, — прерывистым шепотом произносит она. — Не делай мне больно.
— Я не сделаю, — отвечаю я. — Обещаю.
— Не делай мне больно, Илай.
Она повторяет это снова и снова, как заклинание или мантру, как что-то, что меня остановит. Как будто она помешанная.
Но Зара должна понимать, что люди редко делают то, что ты хочешь, сколько их не умоляй.
Я закрываю глаза, вспоминаю о том, что мама ушла, хотя я и умолял. Вспоминаю, как она в последний раз вышла за дверь.
Все сражения закончены.
Все аргументы исчерпаны.
Остались только мы с отцом.
Я вспоминаю, как меня держали под водой в ванне.
Вспоминаю, каково это — не иметь возможности вдохнуть. Знать, что при первой же попытке я умру.
— Не делай мне больно, — снова шепчет она.
И только тогда я понимаю, что она делает. Зара не думает, что я причиню ей боль.
Это часть игры.
— Илай, не делай мне...
— Заткнись нахрен, — не дав ей договорить, я распахиваю глаза и обхватываю ее рукой за горло.
Зара втягивает воздух и, плескаясь в воде, пытается вырваться из моей хватки. Я провожу свободной рукой вниз по ее животу, и она замирает, больше мне не сопротивляясь.
Вот чего она хочет.
Я втягиваю воздух у ее шеи, но чувствую лишь гребанный запах хлорки, а не ее обычный терпкий аромат. Это меня немного бесит. Но я все равно целую Зару, покусываю зубами ее кожу. Она всхлипывает, снова дрожа в моих объятиях.
Я кладу ладонь ей между ног, затем потираю пальцами клитор.
Ослабив хватку у нее на горле, я вижу, как она ловит губами воздух.
— Тебе это нравится, малышка?
Зара постанывает, немного ерзая на ступеньках и задевая задницей мой член.
Я увеличиваю скорость, и ее дыхание становится тяжелее, на шее колотится пульс. Я чувствую его своей рукой.
— Кончи для меня, детка, — говорю ей я. — Я хочу, чтобы ты для меня кончила.
А затем я просовываю в нее палец. Зара, задыхаясь, впивается ногтями мне в предплечье, и кончает, пульсируя и сокращаясь вокруг меня.
— Вот и все, малышка, — я снова целую ее в шею, а она стонет, выгибая спину.
У меня пиздец как ноет член, но я понимаю, что сегодня у нас практически не осталось времени.
— Хорошая девочка, — шепчу я на ухо Заре, а она, наконец, перестает извиваться в моих объятьях и переводит дыхание.
Я медленно вынимаю из нее пальцы, затем обхватываю ладонями ее лицо и разворачиваю к себе так, что Зара смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Ты мне нравишься, — говорю я, касаясь губами ее губ. — Ты очень мне нравишься.
Она мне не отвечает. Вместо этого Зара выкручивается из моих объятий.
— Пересядь выше, — отрывисто произносит она. — Поднимись на верхнюю ступеньку.
Не сводя с меня глаз, Зара проводит ладонью по бугрящемуся у меня в шортах члену.
Я делаю, как она сказала, подхожу и сажусь на верхнюю ступеньку.
Зара становится на колени и расстегивает липучку у меня на шортах.
— Позволь мне, — шепчет в темноте она.
Я приподнимаю бедра, и она стягивает мои шорты до колен.
Зара обхватывает ладонью мой член и, по-прежнему не сводя с меня глаз, берет его в рот.
И мне никогда еще не было так офигенно.