Я зарываюсь пальцами ей в волосы, думая о том, как она стояла на коленях перед Джамалом. О том, что в любой момент может прийти Алекс и увидеть нас.
Алекс простит Зару за эту хрень, потому что, по его мнению, он ждет подходящего момента, чтобы собрать ее по кусочкам. Но он не видит в ней того, что вижу я. Она не сломлена.
Ей не нужен спаситель.
Ей нужен тот, кто вместе с ней пойдет ко дну.
21
ЗАРА
— Пойдешь на пляжную вечеринку в следующие выходные? — спрашивает Джакс, выдыхая облако дыма.
Мы стоим на крыльце его дома, и полная луна, словно парит над районом Шедоу Лейк. Из домов доносятся приглушенные звуки музыки — обычный пятничный вечер в Фолс-Крик.
Джакс передает мне косяк, и я затягиваюсь, закрыв глаза от сладкого привкуса дыма во рту. Я задерживаю его подольше, пока он не нагреет мои легкие, а затем выдыхаю через нос и отдаю косяк Джаксу.
Когда дым рассеивается в воздухе, я пожимаю плечами. Кто знает, хочет ли Алекс, чтобы я туда пошла? Летом он мне все уши прожужжал этой пляжной вечеринкой, которую они с Илаем устраивают каждый год, но в последнее время даже о ней не упоминал.
Вчера мы с ним ужинали.
В среду вечером после того, как я отсосала Илаю, он повез меня домой, и мы увидели подъезжающий к воротам джип Алекса. Мне пришлось пригнуться на сиденье.
Не знаю, как мне идти на эту пляжную вечеринку с ними обоими. Вчера вечером, ужиная с Алексом, я только и думала о двигающихся внутри меня пальцах Илая.
— А ты пойдешь? — спрашиваю я Джакса, пытаясь разобраться в своих мыслях.
— Нет, — отвечает он, потушив косяк в стоящей рядом стеклянной пепельнице. — Меня не приглашали. Кроме того, мне не нравятся пляжи.
Повернувшись, я потрясенно смотрю на него.
— В самом деле?
Джакс потирает шею и смеется.
— Да, в самом деле. Акулы и прочая хрень? Нет, спасибо.
Я вытираю ладони о джинсы, снова гляжу на луну.
— Ты ведь знаешь, что все мы когда-нибудь умрем, да? — слегка рассеянно спрашиваю его я.
Именно благодаря этому я в подростковом возрасте увлеклась философией, особенно идеями стоицизма. Ранние стоики мужественно принимали все, что бы с ними не случилось, и не сдавались, несмотря на обстоятельства. Ну или, по крайней мере, пытались. Смерть была тем, чего никак нельзя избежать, поэтому они с этим смирились и решили жить, пока живется.
Не знаю, как поможет мне эта хрень, когда я получу степень по гребаной философии, но даже окончив свои дни в подвале Джакса, думаю, я смогу сказать, что жила полной жизнью. Ну или, по крайней мере, в этом я буду себя убеждать, отрубаясь по ночам в кровати в полном одиночестве.
— Да, знаю, но не хочу умереть в брюхе у акулы, — снова усмехнувшись, говорит Джакс. — Я не Иона.
— У тебя бы и не получилось им стать, — по-прежнему глядя на луну, замечаю я. — Иона был в ките.
Джакс довольно хохоча, хлопает себя по колену. Видимо, он здорово обдолбался, потому что на самом деле это не так уж и смешно.
— Ты — чудо, За.
— Типа того.
Я чувствую, как у меня в кармане вибрирует телефон, но не обращаю на него внимания. Кайли снова уехала домой, так что это не она. Даже если бы это была и она, я, блядь, больше ей не доверяю, так что не собираюсь ей писать.
Может, это мама в миллионный раз напоминает мне о воскресной вечеринке по случаю ее помолвки, как будто я могу, блядь, о ней забыть. Не каждый день твоя мать выходит замуж в четвертый по счету раз.
— Почему ты начал продавать наркотики? — тихо спрашиваю я Джакса, наслаждаясь чувством легкости и глядя на луну, будто, если долго на нее смотреть, то можно очутиться прямо на ее поверхности, похожей на громадную головку сыра. Я стараюсь не рассмеяться, потому что это тоже не очень-то смешно.
Не знаю, почему я спросила об этом Джакса, но это вышло как-то само собой. Наверное, такое случается, когда ты под кайфом.
Я практически чувствую, как он пожимает плечами.
— У меня дислексия. Школа была сущей пыткой. Меня не очень вдохновляла перспектива работать в офисе, как мой отец. Мама сидела дома и пыталась мне помочь, но..., — Джакс замолкает, и повернувшись к нему, я вижу, что он уставился на свои колени, крепко сжав ладони. — Она не отличалась большим терпением. Думаю, ей хотелось быть неработающей женой.
Фыркнув, Джакс качает головой, но не поднимает глаз.
— А не матерью-домохозяйкой.
По какой-то причине мне грустно думать, что Джакс чувствовал себя ненужным. Но я ничего не говорю и не пытаюсь к нему прикоснуться. Не знаю, нуждается ли он вообще в каком-либо утешении. Скорее всего, он это уже пережил.
Как я, по большей части, уже пережила то, что моему отцу в принципе на меня плевать.
— Итак, в средней школе я начал курить травку. Потом папаша моего приятеля стал ее выращивать, и в старших классах мы начали...
Джакс улыбается, глядя на меня снизу-вверх.
— Мы начали ее продавать, — все с той же улыбкой произносит он, его голубые глаза налиты кровью. Затем пожимает плечами. — Я бросил школу в предпоследнем классе. Пару лет спустя, я заработал достаточно денег, чтобы купить этот дом.
Похоже, он этим гордится, и тут действительно есть, чем гордиться, но даже в этом случае мне все равно грустно.
Выдохнув, Джакс от меня отворачивается и, как я, смотрит в небо. Интересно, ему тоже охота полететь на Луну?
— Тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь еще? — тихо спрашиваю его я, размышляя, а не услышу ли через несколько лет точно такие же вопросы.
Не задумается ли кто-нибудь, каким могло бы быть мое будущее, если бы я перестала употреблять наркотики? Потому что, хоть я и убеждаю себя в том, что я не наркоманка, мой банковский счет тает, и мне все чаще приходит в голову мысль, чтобы предложить Джаксу минет в обмен на наркоту, так что… Да. Интересно, с каким студентом буду разговаривать я, рассказывая обо всех своих надеждах и мечтах, которым так и не суждено было сбыться.
Джакс вздыхает.
— Это нелегко, За.
Я усмехаюсь, провожу руками по волосам.
— Да, извини, я не знаю. Видимо, это всё полнолуние.
Он толкает меня плечом, и я поворачиваюсь к нему.
— Не извиняйся, — серьезно говорит он. — Сомневаюсь, что кто-то из нас представлял себя таким, когда вырастет.
Я смотрю на свои руки. На обкусанные ногти и облупившийся лак, который я так и не перекрасила. Джакс хотя бы зарабатывает этим на жизнь. А я только вечно все порчу, налево и направо.
— Как бы там ни было, — продолжает он, не дав мне окончательно свалиться в бездну самобичевания. — Думаю, в детстве, я смотрел по телевизору фильмы о мужчинах в костюмах, таких как банкиры и тому подобное. Смотрел всякие шоу про юристов, которые обожала моя мать. В смысле…
Джакс фыркает.
— Мне никогда не хотелось быть адвокатом. Но я думал, что вырасту и тоже буду каждый день ходить на работу в костюме. Но потом я понял, что большинство этих костюмов весь день проводят в офисе, и это мне не очень нравилось, — вздыхает он. — Когда я начал торговать, это просто...ну, честно говоря, мне это просто зашло.