Я бросаю на него яростный взгляд.
Он вскидывает руки, словно сама невинность.
— Хорошо, хорошо. Ты права. Мы оставим это на потом, когда ты напьешься и уж точно утонешь.
Я просто смотрю на него, одновременно с удивлением и с ужасом. Он реально придурок, но как раз это мне в нем и нравится. Я тоже не модель для подражания.
— Не знаю, шутишь ты или нет.
Пожав плечами, Алекс засовывает руки в карманы.
— Я тоже.
Я закатываю глаза и усмехаюсь.
— Ну и где твоя свита? Почему в такой час ты один? Разве тут нет девчонок, умирающих от желания тебе отсосать, или парней, которые только и ждут, когда ты стащишь с какой-нибудь дурочки футболку, а они заснимут это на видео? Зачем тебе понадобилось приглашать свою бывшую, а? — я от него отворачиваюсь и, не дожидаясь его ответа, беру со стола стакан и наливаю в него примерно две порции текилы.
По крайней мере, мне кажется, что это две стопки, но Алекс присвистывает.
Проигнорировав все мои вопросы, он произносит:
— Осторожно, Зара. Думаю, мы все поняли, что главное условие для безопасности у бассейна — трезвость.
— Для этого уже слишком поздно, — бормочу я, наливая в стакан газированную воду.
К моему удовольствию, она шипит, и, закрыв эту хрень, я подношу стакан к губам, а затем поворачиваясь к Алексу.
И тут же встречаюсь с ним взглядом.
Что-то в его глазах заставляет меня опустить стакан.
— Что?
— То, что ты сказала, — сверкнув глазами, задумчиво произносит он.
Я снова вижу в них янтарные искорки и чувствую, как тупею от того, насколько он хорош собой. Почему ему обязательно нужно быть таким классным? И вообще, почему квотербеки всегда горячие? Это похоже на какую-то злую выходку Бога, чтобы сделать заносчивых спортсменов еще более заносчивыми.
И почему они всегда творят какую-то херню?
— О девчонках, умирающих от желания мне отсосать, — продолжает он.
Я заставляю себя сделать глоток, хотя мне интересно услышать, к чему, черт возьми, он клонит. Неужели Алекс позвал меня сегодня сюда, чтобы ранить моим же оружием? Может, все это было обыкновенной подставой, и я оказалась настолько тупой, что повелась.
— Ты не будешь возражать? — спрашивает он.
От неожиданности я чуть не прыскаю текилой. Но все же с трудом сглатываю и моргаю, глядя на Алекса.
— Прости, что?
Он пожимает плечами.
— Если я сейчас поднимусь наверх, чтобы мне отсосали, ты не будешь против? — при этих словах Алекс поднимает глаза на потолок, и вопреки желанию сразу же на него наброситься, я пытаюсь себе это представить.
Кивком головы Алекс указывает на бассейн.
— Там сейчас одна очень горячая рыжая. Не сомневаюсь, что она такой шанс не упустит.
Я, прищурившись, гляжу на него. Знаю я эту рыжую. Ее зовут Молли, и мне известно, что раньше они с Алексом трахались. Но это было до меня.
— Да на здоровье!
«Кто я такая, чтобы ему запрещать?»
Я вспоминаю пальцы Илая. Его ладонь на моих шрамах.
— Я серьезно, — прервав мои мысли, говорит Алекс. — Мне нужно как-то расслабиться, а у тебя в последнее время не очень хорошая репутация, чтобы мне в этом помочь.
У меня отвисает челюсть.
— Ты, блядь, издеваешься?
— Ответь на вопрос. Если нужно, подумай об этом.
Мне хочется запустить этим стаканом ему в лицо, так же, как две недели назад на глазах у Дуайта. Хочется его треснуть. Сказать ему, что он идиот, и что, если так он пытается вызвать во мне ревность, то трюк сработал.
Но, может, таким странным образом он хочет наладить наши отношения.
Поэтому я делаю то, что он велел.
Я об этом думаю.
Если прямо сейчас Алекс поднимется наверх вместе с Молли, и она, опустившись на колени, возьмет в рот его член, будет ли меня это беспокоить?
Беспокоит ли меня то, что подруга Рианны, скорее всего, сделает то же самое с Илаем?
Не знаю.
Хотя, Алекс?
Тот же ответ.
— Если честно, мне кажется, что более важная часть моего вопроса была о том, чтобы сверкать девчачьими сиськами, — избегая прямого ответа, говорю ему я.
Запрокинув стакан, я допиваю остатки текилы с содовой. Это не самый вкусный в мире напиток, но и не самый отвратный. Поставив пустой стакан на стол, я скрещиваю руки на груди и поворачиваюсь к Алексу.
Он прислоняется к кухонному острову и склоняет голову набок.
— Не похоже, что ты очень этим расстроена, — прямо говорит он.
— Тем, что мои сиськи, по всей видимости, сейчас в телефоне у всех гостей этого дома? — пожимая плечами, парирую я. Я вижу, как Алекс стискивает челюсти, и это немного радует. — Да не так уж.
В принципе, это правда. С университетскими девчонками случались вещи и похуже. Например, смерть на дне бассейна.
Я запрыгиваю на стойку, чувствуя легкое головокружение; позади меня, в опасной близости от края, звенят бутылки.
Скрестив лодыжки, я наблюдаю за Алексом.
— Но, похоже, это расстраивает тебя, красавчик.
Я вижу, как он борется с улыбкой, но она все же проступает у него на губах.
— Не так ли?
Закатив глаза, я на мгновение отвожу от него взгляд.
— К чему всё это? Две недели назад ты хотел меня убить, выгнать и навсегда со мной порвать. Тогда тебе нужно было пространство. А теперь ты приглашаешь меня к себе домой, разговариваешь со мной наедине. Что происходит, Алекс?
— Две недели назад я был на тебя пиздец как зол.
Я поворачиваюсь, чтобы на него посмотреть. Когда я уходила от Джакса, он дал мне Экстази. Обычно, чтобы меня торкнуло, требуется около получаса, и я гадаю, столько времени прошло с тех пор, как я покинула его дом, потому что, глядя на буравящего меня взглядом Алекса, мне безумно хочется ощутить на губах его вкус.
Хочется его поцеловать.
Обхватить его ногами и забыть, что когда-то путалась с Илаем. Технически, это не измена. Технически, Алекс со мной порвал. Технически, мы все еще не вместе. Мне ничего не грозит. Илаю ничего не грозит. Технически, мы не виноваты.
— Но мне реально тебя не хватало, и я знаю, что тем вечером ты была в хлам бухая и...
Алекс делает глубокий вдох, и мне нравится, как двигаются его плечи, когда он вдыхает. Выдыхает. Нравятся вены на его бицепсах. И та, что у него на шее, тоже очень нравится.
— Не знаю, Зара. Думаю, мы могли бы просто, ну, знаешь, все исправить. Если на этот раз мы действительно постараемся, — он заглядывает мне в глаза. — Я никогда не встречал такую, как ты. Ты веселая, в смысле, не только когда пьяная. Мне с тобой всегда легко. И я знаю, что ты меня любишь, даже если творишь какую-то невообразимую херню.
Алекс смотрит на кухонный остров и говорит:
— И даже если я творю какую-то невообразимую херню. Я не хочу, чтобы ты была с кем-то другим.
У меня пересыхает во рту.
От его слов я чувствую в груди прилив чего-то теплого, но отгоняю от себя эту мысль. Это просто потому, что я под кайфом. Просто потому, что я пьяна. Связанные с Илаем формальности не в счет, потому что Илай — его гребаный лучший друг.
Если бы Алекс знал правду, он бы никогда меня не простил.