Я пью, не в силах остановиться, даже если бы захотела. Это так офигительно. А может, я просто не хочу это обсуждать. Может, я снова струсила.
Наконец, я допиваю воду и, удовлетворенно выдохнув, ставлю стакан на кухонный остров.
Я поворачиваюсь к Алексу. Двигаюсь под музыку, не в силах остановиться, и вижу, как он буравит меня взглядом. Музыка просто течет сквозь мое тело, словно она — часть меня. Я не могу устоять на месте.
— Ты слишком хороший, — говорю я.
Алекс скрещивает руки на груди.
— Я чуть тебя не утопил.
— Знаю, — я кружусь и танцую, подняв руки.
— Из-за меня у всех в телефонах то видео.
Опустившись вниз, я поворачиваюсь к нему.
— Знаю.
Алекс подходит ближе, но не пытается ко мне прикоснуться, и я танцую дальше. Но теперь я трусь об него задницей, чувствуя его уже твердый член.
— Я чуть не выбил тебе зубы бутылкой.
Оглянувшись, я встречаюсь с ним взглядом
— Знаю.
Алекс по-прежнему не предпринимает попыток до меня дотронуться, но все же я вижу, как темнеют его глаза. Чувствую, как он становится тверже, и не перестаю тереться о него своей задницей.
Как только я понимаю, что больше не могу этого выносить, что, если Алекс сейчас же ко мне не прикоснется, я взорвусь, он хватает меня за бедра и притягивает к себе. Скользнув ладонями вверх, он обнимает меня и прижимает спиной к своей груди.
— Ты офигенная, знаешь об этом? — говорит он мне на ухо.
Какие-то люди заходят на кухню и, взглянув на нас, направляются к бассейну. Мы не обращаем на них никакого внимания.
Закрыв глаза, я кладу голову на грудь Алекса. Мне так тепло и уютно в его объятиях, будто я под покровом чистой любви.
Где-то в глубине души я понимаю, что это во мне говорит Экстази, но это не меняет охвативших меня чувств.
— Это ты офигенный, — отвечаю ему я.
Алекс смеется мне в ухо, проводит губами по моей шее. По телу пробегают мурашки; от ощущения его губ у меня на коже, внизу живота все сжимается. Больше всего на свете я сейчас хочу подняться наверх и трахнуть его. Дать ему трахнуть меня. По очереди исследовать друг друга.
— Мне до этого очень далеко, принцесса, — говорит Алекс, и от этих слов у меня щемит в груди, потому что это неправда.
Я говорю ему это, не открывая глаз и утопая в ощущении его близости.
Алекс вздыхает, и его дыхание обжигает мне шею.
— Ты моя, знаешь об этом?
Я думаю об Илае. О нашем с ним ужасном секрете. Мне не хочется и определенно не следует этого говорить, но я чувствую, что, возможно, так было бы лучше. Возможно, если бы я во всем призналась Алексу, мы раскрыли бы друг другу наши самые страшные секреты и тогда смогли бы начать все сначала. Смогли бы начать все сначала и уже остались бы такими навсегда. Мы бы не дрались, не кричали и не вопили, а отлично бы друг другу подходили.
— Я совершаю плохие поступки, — зондируя почву, говорю я и, все еще покачиваясь в его объятьях, сильнее прижимаюсь к нему.
Алекс напрягается, но обнимает меня крепче.
— Знаю.
— Знаешь? — шепотом произношу я.
— Да.
Каждый его вздох будоражит мои нервы, и это теплое, умиротворяющее чувство переполняет грудь.
Подняв руки, я обнимаю Алекса за шею. Он проводит ладонями по моей майке, и от ощущения его теплой кожи у меня между ног вспыхивает огонь.
— Отведи меня наверх.
Алекс впивается пальцами мне в кожу.
— Зара, что ты приняла на этот раз?
— Отведи меня наверх, — уже более настойчиво повторяю я. — Алекс, пожалуйста, отведи меня наверх.
Я чувствую сзади его эрекцию, но мне нужно почувствовать ее без одежды. Я хочу, чтобы его член был у меня во рту, чтобы руки Алекса ласкали мою голую кожу, чтобы он был полностью обнажен и внутри меня.
Я хочу его снова. Всегда.
Алекс делает глубокий вдох. Я чувствую, как позади меня поднимается и опускается его грудь, слышу в этом едва уловимом звуке нерешительность. Я по-прежнему двигаюсь в такт музыке, и когда мне уже кажется, что на этой вечеринке никого, кроме нас нет, даже Илая, он наконец произносит:
— Хорошо.
А потом я разворачиваюсь в его объятиях, распахиваю глаза, и Алекс меня поднимает. Я обхватываю его ногами, беру в ладони его лицо и целую в губы. Алекс крепче сжимает мои бедра и целует меня в ответ, приоткрыв рот.
Этот поцелуй опьяняет. Мне уже не хочется подниматься наверх. Хочется любить его прямо здесь, прямо на этой кухне. Но Алекс разрывает наш поцелуй, и несет меня по коридору, а я кладу голову ему на плечо. Из гостиной доносится громкий шум. Я слышу, как люди выкрикивают его имя, и кто-то свистит нам вслед, но музыка тоже очень громкая, поэтому я сосредотачиваюсь на ней, и пока Алекс поднимает меня по лестнице, покачиваюсь у него в руках в ее ритме.
Я не думаю об Илае. Не ищу его.
Алекс несет меня по коридору в свою комнату. Открыв плечом дверь, он входит и тут же закрывает ее пинком ноги.
Он ставит меня на пол, но все еще обнимая за плечи, щелкает переключателем, и комнату заливает мягкий, тусклый свет.
Его кровать с синим Кэйвенским покрывалом стоит напротив висящего на стене плазменного телевизора. Рядом с кроватью расположен двухместный диван, но в остальном комната чистая и пустая.
Я бросаю взгляд на тумбочку.
Библия все еще там.
Алекс делает шаг ко мне и, опустив руки мне на бедра, выдыхает.
— Рад, что забрал тебя ото всех, — хрипло произносит он.
Улыбнувшись, я сжимаю его бицепсы.
— Можешь пригласить сюда несколько человек, если тебе…
Алекс зажимает мне рот рукой, здорово меня напугав.
— Я не такой, как ты, — объявляет он и, сделав еще шаг, вынуждает меня отступить.
Во рту снова пересыхает, и я думаю, что мне нужно было выпить побольше воды, но теперь уже поздно.
Кроме того, когда я ударяюсь ногами о кровать, единственное, что мне хочется сделать, это сказать Алексу немедленно на нее лечь, чтобы я могла к нему присоединиться. Могла доставить ему удовольствие, потому что он этого заслуживает. Мы оба этого заслуживаем.
— Я не хочу ни с кем тебя делить, — продолжает Алекс, все еще зажимая мне рот своей горячей ладонью. — И не собираюсь этого делать. Никогда больше.
Я поглаживаю Алекса по предплечью, его рука соскальзывает с моих губ и задерживается на горле.
— Хорошо. Только мы вдвоем, — лгу ему я.
Он ухмыляется, взгляд Алекса опускается на мою грудь, за ним следует и его рука. Он касается моей груди поверх майки.
— Только мы вдвоем? — повторяет он, снова устремив глаза на меня.
Я киваю и, прикусив губу, просовываю руки ему под футболку. Весь он — сплошные мышцы и резкие линии, но его кожа такая гладкая. Я хочу коснуться ее своей.
— Зара, — говорит он, мое имя шепотом слетает с его губ. — Ты уверена, что потом не пожалеешь? Твои зрачки...
Алекс замолкает, глядя мне в глаза.
Мне известно, что сейчас мои зрачки, скорее всего, расширены, но я знаю, чего хочу.
— Я не буду об этом сожалеть. Я знаю, что делаю.
Это правда. Я знаю. Экстази не влияет на суждения так, как выпитая мной текила. Экстази просто делает все вокруг намного лучше.