Сегодня я даже надеюсь, что она уничтожит этот гребаный торт.
Так моей матери и надо.
Я хочу отсюда выбраться.
Начнем с того, что я вообще не знаю, зачем сюда пришла.
Я поворачиваюсь к Илаю, который молча стоит рядом со мной. Вокруг банкетного стола толпятся гости, а одетые в белое официанты расставляют тарелки с омлетом, французскими тостами и чашами чего-то, что, по всей вероятности, является алкогольным пуншем.
— Я готова уйти, — объявляю я. Затем опускаю взгляд на балетки, изнемогая от желания вытащить из них таблетку, спрятанную мною перед выходом из ванной.
Я смотрю на Илая, в эти зеленые глаза, и вспоминаю прошлую ночь. То, как увидела его в дверях. Как очнулась в его комнате.
Вспоминаю, как он поставил передо мной стакан воды, а затем поднялся к себе, чтобы переодеться.
Как он единственный вспомнил, что сегодня гребаная вечеринка в честь помолвки моей матери.
Илай смотрит поверх моей головы на толпящихся в зале людей, и его губ касается легкая улыбка. Начинает играть музыка, «Die for Me» группы Post Malone, ну вау. Просто, блядь, вау.
— Твоя мама — стерва.
Я потрясенно гляжу на него.
Он пожимает плечами.
— Это было хреново.
Я делаю глубокий вдох. Во мне нарастает раздражение, и, хотя я понимаю, что мне, скорее всего, следует что-нибудь съесть или выпить воды, я отхожу от Илая и направляюсь прямо к огромной чаше с пуншем.
Стоящий рядом официант ставит на стол тарелку с фаршированными яйцами.
— Тут есть алкоголь? — спрашиваю я парня, указав на миску.
Он смотрит на меня и, выпрямившись, улыбается.
— Да. Кокосовый ликер, пряный ром и...
Не дожидаясь окончания фразы, я хватаю со стола пластиковый стаканчик и, зачерпнув им пунш, наполняю его до самых краев. Официант смотрит на меня ошеломленным взглядом, затем переводит его на лежащий в чаше черный черпак.
Да. У меня нет времени на чертов черпак.
Я залпом выпиваю содержимое стаканчика. Пунш тошнотворно сладкий, но я чувствую в нем привкус алкоголя, и, проглотив, вытираю рукой рот, а затем иду зачерпнуть еще один.
Но меня останавливает чья-то рука.
— Эй, давай уберемся отсюда, — тихо говорит мне на ухо Илай.
Я пытаюсь стряхнуть его ладонь, но он только крепче ее сжимает. Я чувствую на его пальцах мозоли. Вспоминаю ту машину на экране его компьютера. Модель автомобиля на прикроватном столике. Вспоминаю, как он прикасался этими руками ко мне. Воду, которую он пытался мне дать.
— Алкоголь разрешен законом.
— Я в курсе. А ты не хочешь напиться где-нибудь в другом месте?
Илай отпускает мою руку. Я разворачиваюсь, сжав в руке стакан.
— У нас впереди весь день, — тихо произносит он. — Я получил сообщение от Алекса. Он уехал на побережье. И скорее всего, пробудет там всю неделю до намеченной на выходные вечеринки.
Весь день.
Всю неделю.
У меня пересыхает во рту. Вот и всё. На этой неделе мы все выясним. Он поднимает руку, чтобы забрать у меня стакан.
Я его ему отдаю, и Илай ставит его на фуршетный стол. Затем протягивает мне ладонь.
— Идем?
Я беру его за руку и киваю.
— Ладно, — икнув, я прикасаюсь ладонью ко рту, пытаясь его прикрыть.
Мои щеки заливает румянец, и Илай смеется, от чего мои мысли на секунду прерывает вид его красивых губ и хриплый звук его смеха.
Он подходит ближе и заправляет мне за ухо прядь волос.
— Не стесняйся, — наклонившись, Илай легонько целует меня в губы, затем отстраняется. — Со мной тебе не нужно стесняться.
Когда мы, держась за руки, идем через зал, мне с другого конца машет Джессика, и я вижу, как она отламывает вилкой глазурь и, безо всякого смущения, засовывает ее себе в рот.
Из болтовни моей матери мне известно, что Джессика тоже употребляет наркотики, но, скорее всего, это просто травка, что, в принципе, объясняет, почему она не может оторваться от торта. Как бы там ни было, я машу ей в ответ свободной рукой, а Джессика, вновь посмотрев на Илая, показывает мне большой палец.
Рассмеявшись, я качаю головой, и по тому, как Илай слегка сжимает мне пальцы, понимаю, что он тоже это видел.
Мама и Кори разговаривают с кем-то из ее коллег, имя которого выпало у меня из головы, а я вот-вот уйду, не сказа ни слова. Однако это, по-видимому, недопустимо, поскольку, заметив, что мы с Илаем направляемся к двери, мама бросает на меня пристальный взгляд, а на выходе я краем глаза вижу, как они с Кори начинают суетиться.
За нами закрывается дверь, спрятав нас от них и от шума. Мы стоим совершенно одни в маленьком холле позади ресторана.
— Будем их ждать? — спрашивает меня Илай, по-прежнему сжимая в своей теплой ладони мою руку.
Но прежде чем я успеваю решить, что делать, дверь распахивается, и в холл заваливаются мама с Кори, резко остановившись перед нами.
Широко распахнув печальные карие глаза, Кори проводит рукой по своим редким волосам. На нем бледно-розовая рубашка-поло, как у мамы, под цвет ее дурацкого торта, и я замечаю у него на пальце золотое обручальное кольцо.
Внешне мама гораздо красивее него, но, учитывая, что он инженер-ядерщик (и в доказательство этому у него на лице маленькие очки), не думаю, что ее сильно это волнует. Ей важно соединить их деньги, а не судьбы в священном браке.
— Куда ты собралась? — спрашивает она меня, стараясь говорить вежливо, потому что Илай по-прежнему держит меня за руку.
Мама это замечает и откашливается, но не успевает ничего сказать, потому что ее прерывает Илай.
— Извините, мисс Рашинг, — он бросает взгляд на нервно сглатывающего Кори. — Но Зара плохо себя чувствует.
Меня одолевает желание повернуться и злобно на него зыркнуть, потому что мне плевать, поймет ли мама, что я сматываюсь. Если честно, мне даже хочется, чтобы она поняла. В этом, блядь, и вся суть. Но если ложь Илая поможет нам поскорее отсюда выбраться, тогда ладно.
Сморщившись в страдальческой гримасе, я хватаюсь свободной рукой за живот и жалобно смотрю на Кори, поскольку он тут — самое слабое звено.
— Расстройство желудка, — натянуто улыбаюсь я.
Моя мама сверлит меня негодующим взглядом, а Кори откашливается, прикрыв кулаком рот, затем сует руки в свои брюки цвета хаки, от чего его небольшой животик нависает над коричневым ремнем. Кори немного выше мамы, а это значит, что он намного ниже меня, а в Илае… в Илае могло бы поместиться целых три Кори.
Эта мысль настолько нездоровая, что на меня сразу же накатывает приступ смеха, но тут — спасибо икоте — я быстро прикрываю рот рукой.
Похоже, мама решает, что я вот-вот блевану, поскольку делает шаг назад, звякнув по полу своими золотыми босоножками. Не приведи Господь, меня вырвет на нее прямо на ее свадебной вечеринке.
Забавная мысль.
— Ну, Зара, — говорит Кори, поправив очки. — Если ты плохо себя чувствуешь, тогда тебе лучше отдохнуть и...
— Нет! — возражает моя мама, оборвав слова Кори. — Это наша свадьба...
— А когда вы поженились? — вежливо спрашивает Илай, а я по-прежнему прикрываю ладонью рот, продолжая это представление.