У меня от них голова идет кругом, от этой безумной игры в огонь и лед, в доброго и злого полицейского. И, похоже, по моим мозгам растекается принятый в ванной Экстази, потому что мне пофиг.
Я просто их хочу.
Илай поднимает меня на ноги и властно обнимает за спину.
— Ты когда-нибудь уже это делала, малышка?
Я прикасаюсь ладонями к его груди и мотаю головой, а он, прижав меня к себе, заглядывает мне в глаза. Как будто видит меня насквозь.
— Ей не нужно пошаговое руководство, — рычит позади меня Алекс. — Поторопись, мать твою.
Не обратив на него никакого внимания, Илай убирает с моего лица прядь волос и, скользнув пальцами к горлу, смотрит на меня сверху вниз.
— Я лягу первым. А ты садись на меня.
Я гляжу на него, прикусив губу, и киваю. Мне хочется снова почувствовать его губы. Почувствовать его.
Наклонившись, Илай касается губами моего уха, отчего у меня по спине пробегает холодок.
— И просто расслабься, малышка. Я о тебе позабочусь.
А затем он тянет меня к кровати.
Отпускает меня.
Как и обещал, Илай ложится на кровать, закинув руку за голову. Другой рукой он, неотрывно глядя на меня, водит по своему члену. На его губах играет надменная улыбка, темно-зеленые глаза прикованы ко мне.
И когда я двигаюсь к нему под пристальным взглядом стоящего позади Алекса, то понимаю, что таким нежным, как только что, он уже не будет.
Это было небольшое отступление от того, чего он действительно хочет.
Мгновение, чтобы меня успокоить.
Однако теперь…
Теперь меня снова ждут его грубые руки и еще более грубые слова.
Но первым заговаривает стоящий у меня за спиной Алекс.
— Шевелись, мать твою, — шлепает меня по заднице он. — Залезай на него.
Осторожно я взбираюсь на Илая, мои руки оказываются по обе стороны от его головы, колени — у бедер.
Сиськи у его лица.
Он все так же лежит, заложив руку за голову, и надрачивает свой член. Но уже заносчивый. Высокомерный. Снова обратившийся в лед. Вот чего он хотел. Возможно, этого он хотел с самого начала.
— Раздвинь ноги пошире.
Я расставляю колени, впиваюсь пальцами в мягкие белые простыни. Я знаю, что сзади за нами наблюдает Алекс. Меня нервирует то, что я перед ним, как на ладони, а он до меня не дотрагивается. Он непростительно далеко.
Я чувствую, как меня касается член Илая, и резко втягиваю воздух от нахлынувших воспоминаний. От осознания, что мы не в первый раз так прикасаемся друг к другу. Но Алекс этого не знает.
И когда Илай входит в меня, удерживая мой взгляд, я знаю, что он думает о том же самом. Я вижу на его лице ухмылку, в глазах возбуждение. Как он слегка прищуривается, когда, двинув бедрами, входит в меня полностью и видит, что я краснею.
Илай приподнимает голову.
— Нагнись. Я хочу взять их в рот, — кивает он на мою покачивающуюся грудь.
Издав что-то похожее на стон, я наклоняюсь и устраиваюсь на нем, положив руки на изголовье кровати.
И когда Илай заговаривает, его дыхание обжигает мне кожу.
— Для такой отъявленной шлюхи ты пиздец какая тугая.
Он втягивает в рот мой сосок и, пососав, с громким звуком его отпускает.
— Пока.
Илай снова двигает бедрами, я прикусываю губу и, когда его руки тянутся к моей заднице, не могу сдержать стон.
Оторвавшись от меня, он смотрит мне за спину и произносит:
— Наслаждайся ею, пока можешь.
Алекс не знает. Не знает, что в этих словах скрыто предупреждение. «Пока еще можешь». Алекс, наверное, думает, что это потому, что после я уже ни на что ему не сгожусь.
Вот только он не знает, что Илаю абсолютно пофигу, с кем я была. Илаю плевать на такие вещи.
Это предупреждение адресовано не только Алексу.
Но и мне.
У меня в груди ёкает сердце. А что если это плохая идея? Да, мне этого хочется, но что будет потом? Что произойдет утром? Что будет со мной? С Алексом?
Алекс молчит. Я не спускаю глаз с Илая. Вижу, как он смотрит на Алекса. Вижу проступающую у него на подбородке щетину. Красивый изгиб арки Купидона. Его губы цвета пыльной розы. Эти длиннющие ресницы. (Арка (или дуга) Купидона — V-образный изгиб, который расположен в центре верхней губы и по форме напоминает лук римского бога любви. Чем ярче он выражен, тем совершеннее форма губ, — Прим. пер.)
Боже, мне до смерти охота объездить его член, но он так сильно сжимает мне бедра, будто не хочет, чтобы я двигалась. А потом матрас проминается, и Илай снова смотрит на меня. Он проводит большим пальцем по моей тазовой кости, и я понимаю, что он чувствует.
Я понимаю, что он полностью в курсе, что делает. Когда Алекс опускается позади меня на колени, Илай не ухмыляется. Он не дразнит меня взглядом и не задевает жестокими словами. Он просто смотрит мне в глаза, как будто видит меня насквозь.
Потому что он действительно видит.
И когда Алекс касается меня своим членом, а я резко втягиваю воздух, Илай говорит:
— Все в порядке, малышка. Просто расслабься.
Он произносит это таким тихим, успокаивающим голосом, что мне хочется...хочется просто в нем растворится. Прижаться к его груди и позволить ему ласкать меня, любить и…
— Выгни спину.
Голос Алекса. Холодный и бесчувственный. Словно они поменялись местами. Огонь и лед, я больше не знаю, кто из них кто.
Но я делаю, как велит Алекс.
Прихватив пальцами мои половые губы, он растягивает меня шире. И я у него как на ладони. Нет ничего нового Алекс, конечно, там не увидит, но вот так, подобным образом...
И снова мне кажется, что это не самая удачная идея. Это пиздец как глупо. Мой разум встает на пути физических ощущений, не давая мне ничего почувствовать. Словно бегущая в колесе белка, мой мозг без остановки перебирает всех возможные способы, которыми это может пойти не так.
«Черт, я идиотка».
Одной рукой Илай придерживает меня за задницу, а другой приподнимает мой подбородок и заглядывает в глаза.
— Эй, — тихо говорит он, когда Алекс кладет руку мне на спину и начинает проникать в меня. — Ты здесь. Здесь и сейчас. Ни о чем не думай, Зара.
Илай приближает к себе мое лицо, так что наши губы практически соприкасаются.
— Не думай, — тихо повторяет он, и его слова касаются моих губ. — Просто чувствуй.
А потом Алекс толкается в меня и все...горит. Это туго и неприятно, больно и...
— Просто почувствуй, — снова говорит Илай, когда я запрокидываю голову, выгибаю шею и спину, а Алекс давит все больше и больше, и как только мне кажется, что у меня сейчас закатятся глаза и, я отключусь, не знаю, от боли или удовольствия... он уже внутри.
Алекс проникает максимально глубоко и трахает меня, прижавшись к моей спине. Тогда Илай тоже начинает двигаться.
Они оба внутри меня, и это перебор, я натянута и заполнена до предела, и все же...
Это офигенно. Это, блядь, офигенно. Особенно когда Илай убирает руку от моего горла и, скользнув вниз, массирует пальцами клитор. Мои внутренние мышцы сжимаются, и Алекс стонет мне в шею, одной рукой откинув у меня со спины волосы, а другой сжав мне бедро.