«Memory», акустическая версия Dear Agony.
«Какого черта. Какого черта. Какого гребаного черта».
Я хватаюсь за ручку двери, делаю еще один глубокий вдох, но это не помогает. Такое ощущение, что из мозга откачали весь кислород.
Я открываю дверь.
Илай замолкает и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
Зара поднимает голову, хмуро глядя в мою сторону.
Затем губы Илая изгибаются в неспешной улыбке. От этой улыбки я на мгновение застываю. У меня холодеет внутри. Я не знаю, что, черт возьми, это значит.
А потом Илай говорит:
— Я все думал, сколько времени тебе потребуется, чтобы сюда добраться.
И я, блядь, слетаю с катушек.
48
ЗАРА
Все по-прежнему кажется удивительно теплым и диковинно туманным, но, когда Алекс бросается на Илая, и вместе с ним падает в мелкую часть бассейна, я сижу на месте.
Рядом все еще играет жуткая музыка, которую поставил для меня Илай, и я могу лишь завороженно смотреть, как Алекс с Илаем уходят под воду, а затем оба выныривают обратно.
Я подтягиваю к груди колени, обхватывая себя руками. Я дрожу, у меня течет из носа, и я понимаю, что мне холодно, но не так уж и холодно. Я понимаю, что должна на них наорать, сказать, чтобы они прекратили. Понимаю, что, черт возьми, должна что-то сделать, но не знаю, что.
Я этого не знаю, и мой мозг все еще пытается переварить то, что сделал Илай. Его слова, сказанные мне перед тем, как сюда ворвался Алекс.
Что он меня любит.
Что очень сожалеет.
Что больше такого не повторится.
Что он обо мне позаботится.
Я поднимаю руку.
Вены резко выделяются на моей бледной коже, и уже виднеется небольшой синяк там, где он вколол мне шприц с... мой мозг не в состоянии удержать ни одной мысли.
— Ты, ублюдок.
Это голос Алекса, и он пытается толкнуть Илая под воду. Они дерутся в мелкой части бассейна в сплетении рук, гнева и брызг воды, а он пытается утянуть его на дно.
— Ты тупой ублюдок.
Он даже не знает. Даже не знает, что сделал Илай.
Не знает.
Илай смеется. Он просто смеется, и от этого у меня по спине пробегает холодок. Я сильнее прижимаю к груди колени, кладу на них подбородок.
Может, они просто поубивают друг друга. Просто, блядь, друг друга прикончат, и я смогу снова уснуть, пойти домой и притвориться, что ничего этого не было. Может, их трупы останутся на дне этого бассейна.
Илай отступает назад, оттолкнув от себя Алекса. Он пятится по лестнице, хватаясь за перила. За те самые, рядом с которыми лежала я, когда он толкнул меня под воду и не давал дышать.
Алекс стягивает через голову футболку, отбрасывает ее на бортик бассейна, напротив меня. Мои усталые глаза окидывают взглядом его загорелые мышцы, его высокую, стройную фигуру.
Илай все еще смеется, вцепившись в перила. На нем белая футболка, и она промокла, плотно облепив каждый его мускул.
— Думаешь, ты реально ей нужен? — ледяным голосом насмехается он над Алексом. — Думаешь, что эта неделя реально для нее что-то значила?
Алекс прищуривается, но поворачивается, чтобы посмотреть на меня, потому что не уверен. И я не уверена в том, что он видит в выражении моих глаз, но замечаю, как омрачается его лицо. Он разворачивается ко мне всем телом, приоткрывает губы, и, кажется, расслабляется.
— Зара, — шепчет он.
Музыка смолкла, и на заднем дворе воцарилась непривычная тишина. Встает солнце, окутывая нас оранжево-желтым светом.
Я бросаю взгляд на Илая, но он наблюдает за Алексом с самодовольной ухмылкой на лице.
Он гребаный психопат.
Возможно, я с самого начала об этом знала. Когда он безо всякого повода появился в моей квартире. Возможно, это одна из причин, по которой он мне и нравился.
«Вот почему девушки любят козлов», — думаю про себя я. Есть что-то жутко привлекательное в том, чтобы быть с мужчиной, которому на все плевать. На все, кроме тебя.
Но что будет, когда он тебя погубит?
Что тогда?
— Скажи мне, что это неправда, — срывающимся голосом умоляет меня Алекс.
Я провожу рукой по спинке носа, заставляя себя встретиться взглядом с Алексом. Он такой красивый. Такой чертовски красивый.
Алекс не знает правды.
Не знает того, что сказал мне Илай. Он сказал мне, что подговорил Рианну вбить клин между мной и Алексом. Что из-за этого она поцеловала Алекса после тренировки. Что этого оказалось недостаточно, а потом она перекинулась на него, но была ему не нужна.
Ему была нужна я.
— Ты ее убил? — спросила его я. — Ты держал ее под водой?
Илай покачал головой.
— Мне не пришлось этого делать. Достаточно было только ее толкнуть. Она покончила с собой, Зара. Она утопилась.
— Ты всегда хотела его, да? — внезапно спрашивает Алекс, посылая в мою сторону брызги воды.
Я задыхаюсь, дрожа всем телом. Я не могу выдавить из себя ни слова. Не могу говорить.
Алекс пробирается по воде ко мне.
— Ты всегда, блядь, хотела только его. Вы двое..., — он поворачивается, чтобы смерить Илая убийственным взглядом, но тот смотрит на него точно так же. — Вы двое пиздец конченые. Гребаные... психи. Вы, блядь, сумасшедшие. Это всегда было гребаной игрой?
Алекс поворачивается ко мне, вцепившись руками в бетонный бортик бассейна.
Однажды он меня бросил. Бросил меня после той ночи с Илаем.
Но вернулся ко мне.
И остался со мной.
На этой неделе он остался.
Вот тогда для меня все стало по-настоящему.
— Отвечай, мать твою! — кричит мне он, упираясь руками в бетон, чтобы приподняться.
Но Илай быстро оказывается рядом и, дернув Алекса к себе, обхватывает его рукой вокруг шеи.
— Она больше не твоя, Алекс. Отпусти ее.
Я поднимаюсь на четвереньки и ползу вперед. Я совсем замерзла и дрожу, у меня все еще течет из носа, и не получится бороться ни с одним, ни с другим. Мне их не разнять. Не остановить их действиями, но словами… Может, я смогу это прекратить. Смогу это исправить.
Алекс не отрывает от меня взгляда и даже не сопротивляется Илаю. Илай, видимо, это чувствует, поэтому что ослабляет хватку на его горле и, не отпуская, снова тащит Алекса в воду.
— Черт возьми, скажи что-нибудь, Зара! — кричит он мне так, что у него на шее под рукой у Илая резко выступают жилы.
— Скажи что-нибудь! — умоляет он меня.
Грубый бетон царапает мне руки и колени, но я подползаю к краю бассейна, переводя взгляд с Илая на Алекса. Илай смотрит на Алекса, а Алекс — на меня.
Что реально?
Кто из них настоящий?
Психопат? Ублюдок? Ни тот, ни другой?
А я, блядь, настоящая?
У меня в голове эхом отдаются слова Илая: «Теперь тебе хорошо?»
Нет. Нет. Нет.
— Илай, — хрипло говорю я, все еще глядя на Алекса. Он ждет, что я его успокою. Что не разобью ему сердце.
— Что он с тобой сделал? — спрашивает он, и Илай сильнее прижимает свое предплечье к горлу Алекса, обрывая последнее слово.
Я качаю головой, у меня дрожат руки.
— Он... он…, — не могу выдавить из себя ни слова.