— То есть, охраны вам на переговорах не нужно, — констатировал я в одну из бесед.
— Так её и в контракте нет, капитан, — пожал плечами он. — И не пустят вас на базу, только в ангар…
— А вот в этом месте — подробнее, Ксенофонт, — уточнил я.
И оказалось, что на планету всяких «враждебных представителей» не пускают вообще. При этом, у главы монополии к которой мы летим — есть СВОЯ станция. Как вроде бы и у всех прочих глав, но тут посланник точными данными не обладал. Станция, расположенная в глубине астероидного поля, с динамически меняющимися «безопасными подлётами», защищённая.
— От кого? — уточнил я.
— Не слишком интересовался, капитан. Может — от коллег, может — базовое проявление «милитаризма». Но безопасный коридор к станции представляли сразу, и неприятностей не случалось.
Спокойствия это не добавляло, а добавляло настороженности. Впрочем — и так челюстями щёлкать мы не собирались, как и глазами лупать. А вот «охранять» нам придётся. Причём… трансорбитальник.
— Челнок с Арго с трудом смог вернутся на корабль после переговоров. Повреждения, капитан, — усмехнулся посланник, на что я не стал задавать вопросы, а просто вопросительно на него посмотрел. — Украли часть оборудования и обшивки, капитан. Недостаточно, чтобы челнок утратил функциональность совсем, но…
— И нахрена⁈ — совсем изумился я.
— Это не глава монополии, если вы об этом подумали. Просто горрнландцы вороваты — то ли культура, то ли культвируемое качество. И техники станции просто украли то, до чего успели добраться.
— А глава монополии?
— А ему просто нет дела. Его обязательства не нарушены, челнок из строя выведен не был, так что «ваши проблемы, прекратите наговаривать на врождённо честных и порядочных обитателей Горрнланда, ни гроша я вам не дам!» — явно процитировал он. — Так что за трансорбитальником вашей команде стоит следить и охранять, пока я буду на переговорах.
А кроме разговоров с Ксенофонтом и обсуждений с подготовкой — продолжили мы тренироваться и учиться, всем отрядом. И… да, нужна эротическая программа для искрела, это я на себе прочувствовал. И не только она, если подумать. То же боевое снаряжение можно и получше. И корабельное — сам Мозг признавал, что его вооружение «условно-достаточное», высокого уровня, но есть мощнее и лучше. Как исследовательское судно Энерида утратит ряд возможностей, но для наших целей на обозримое будущее — очень не помешает. В самом оптимистичном случае — будет спокойнее.
И это, опять же, немалые (точнее, БОЛЬШИЕ) средства, что некоторую эйфорию насчёт «быстрых и лёгких драхм» несколько развеяло. Мало того, что «лёгкие» они или нет — можно будет сказать только по окончании полёта. Так ещё и средств нужно гораздо больше, чем на поддержание Энериды в рабочем состоянии. Не сказать, чтобы всё «ужасно» — нормально. Но и на ушах скакать от радости не отчего.
А через пару недель полёта Энерида вышла на высокой звёздной Теребо, а мы с отрядом стали напряжённо ждать отчёта Мозга, занятого сканированием и сбором информации по системе.
15. Горрнландское гостеприимство
В рубку я нашего пассажира не пускал, да и в целом ограничил его передвижения по Энериде. Не столько из-за самого посланника, оказавшегося довольно симпатичным парнем (правда, как и с некоторыми моими ещё Идигенскими приятелями, чёрт знает, сколько он коптит купол… в смысле живёт), сколько ради привычки и дисциплины. Так-то понятно, что один человек с лазерником на поясе — не сволочные шушпунчики с их пиратским командиром. Но всё же — не стоит, да и вопрос секретности стоял. Всё же Энерида — уникальный корабль, хотя я уже подозревал, что «по местным меркам».
Но даже если и так, то наш корабль в Атомиуме и в регионе в целом — точно уникальный. И, соответственно, может привлечь совершенно не нужный, чреватый неприятностями интерес, так что Ксенофонта ни в рубку, ни в помещения просто не пускало. Ну а связь с посланником, по необходимости, создавал Мозг, формируя голограмму.
И пока он был не слишком нужен: мы принюхивались, сначала напряжённо, а потом — со смехом. Не слишком весёлым (по крайней мере, у меня), но всё же. Дело в том, что система, помимо всяких добывающих баз и пустотных челноков-добытчиков, была забита «боевыми станциями». Большими, грозными на вид, выдающими высокую энергосигнатуру… Пустыми болванками с реакторами, судя по ионизации — распада, причём не по делу, а именно для создания сигнатуры.