Через сутки баржа Графа только-только начала раскочегаривать движки, как у нас на пассивных сенсорах Дракончика появился шахтёр, деловито чешущий к платформе. Что и неплохо, что шахтёр, а то несмотря на сенсоры и всякое прочее — были у меня некоторые опасения. К счастью — беспочвенные, ворюги (ну а кому понадобится пробиваться в выработанные поля астероидов, причём чуть ли не по прямой к переработчику Графа?) были на шахтёре, без каких-то значимых переделок.
— Берём? — азартно потёр руками Майкл.
— Рано. Нам надо, чтобы факт хищения был зафиксирован, — ответил я, а на недоумённое мычание дополнил. — Во-первых — ради нанимателя. Наниматься и подставлять его перед всеми местными шахтёрами как кровожадного ублюдка — непрофессионально. И, Майкл, не слишком хорошо для нас. Или ты думаешь, связь между Гефестом и Атомиумом — фантастика?
— А хрен знает, старшой, — в лучших традициях экстерминаторских анекдотов бодро и молодцевато отрапортовал Майкл.
— Знает. Связь есть, — хмыкнул я. — Наш изначальный заказ в пример. И если мы тут устроим «неспровоцированную резню» — в Атомиуме у нас могут возникнуть, как минимум, сложности.
— С тем же Рональдом, к примеру, — поддержала Колючка.
Так что сидели в боеготовности, отслеживая сначала голограммы ворюги, а потом и его вид «глазами». Дракончик притулился с краю планетоида, прикрытый голографическими полями, имитирующими глыбу камня.
— Есть пакетная передача! — сообщила Мила. — И мина… деактивирована, — констатировала она.
— Приготовились, — поднялся я к аппарели, фокусируясь магнитным захватом. — Погнали! — отдал я приказ навигационному вычислителю Дракончика.
Наш трансорбитальник рванул с места, расцветая сияющей звездой плазмы на этаком «жале» абордажного рукава, сформированного поверх аппарели. И — никакой тряски и перепадов притяжения. Прото сообщение о «принудительной стыковке» после чего аппарель упала… а я, внутренне матерясь, отправил команду «укрыться». И успели: лазерный луч забегал по внутренней обшивке Дракончика.
— Это что за хрень, командир? — удивлённо пробасил Самсон.
— Похоже — тяжёлый скафандр для добычи ресурсов, — озвучил я наиболее вероятное предположение. — Среагировал на проплавление и встретил.
— Я его работаю? — уточнил Здоровяк.
— В противоходе от луча, мощный всё-таки.
И Самсон сработал, но правда… Нет, сам-то Здоровяк не виноват. Просто этот долбанный скафандр был скорее тяжёлым доспехом, явно рассчитанным на попадание астероида. То есть, Самсон высунул ствол тяжёлого тау-разгонника, пальнул… И устроил в захватывающем судне «светомузыку» лазером. Скафандр из строя не вывело, но завертело и заметало. А он, паразит, продолжал стрелять!
…Энерговоды цели доступны для поражения…
Одновременно с этой надписью НСП выдал схему вращающегося скафандра, так что через секунду я выскочил, и выстрелил дуплетом по подсвеченным областям. Вполне успешно, стрельба прекратилась, а мы вломились в единственную каюту и рубку шахтёра, метров двадцати квадратных. Остальное пространство было грузовым трюмом. По нам выстрелили несколько раз из ручных лазерников, но в отличие от промышленного скафандра — опасности они не представляли. Так что последовала команда «живьём», и ребята пятёрку ворюг просто заломали, впечатав в палубу мордами и лишив пистолетиков. А типу в скафандре Колючка просто вырезала плазменным клинком энергетический блок, превратив тяжёлый доспех в тяжёлые и неснимаемые без посторонней помощи кандалы.
А я стал оглядываться захваченное пространство. И — гибрид рубки и каюты, как и ожидалось. Койки по углам, пустые бутылки и коробки из-под еды — не совсем кромешный бардак, но бардак точно. Уж на пустотном судне совсем неуместный. Ну да хрен с ворюгами, меня привлек пульт управления, рядом с которым поблескивал полированным металлом прямоугольник, метр на восемьдесят сантиметров. От противоположной от меня грани прямоугольника к навигационному компу шахтёра шёл толстый металлизированный кабель, в общем — точно то, чем ворюги разминировали графские подарочки.