К счастью, на атмосферу сллайши оказались завязаны, но не «жизненно»: то есть в вакууме через сколько-то времени гибернировали, как и в химически-неподходящей атмосфере. Что нам давало два плюса: при нелетальности и возможности договориться сделавший в корабле дырень Дракоша сможет нас поддержать лазерами, если сллайшей придётся зачищать. И вакуум не убьёт, но создаст булыжникам некомфортную атмосферу. Всё это решается скафандрами и подобным, но совершенно не факт, что сллайши этим пользуются. По крайней мере, Кубик на эту тему высказывал сомнения, в плане массового наличия скафандров у сллайшей.
В общем, отряд был готов, хотя бредовость ситуации ощущали все. И вот, на одном из разгонных виражей, Энерида просто «выкинула» Дракончика, и трансорбитальник направился к кораблю минералоидов. Сллайши своей «дубиной-астероидом» уже именно челнок старались долбануть, но маневренность Дракончика была достаточно высока, так что увернулись, хоть и с некоторой перегрузкой.
Летим, и тут… астероид разваливается на четыре куска. Поменьше, но вполне основательных! А главное — это была не «авария», а явно сознательное действие сллайшей. То есть, четыре астероида мало того, что стали гораздо маневреннее, так ещё и явно «загоняли» нас, собираясь прихлопнуть противоходом. Дракончик заметался, но увернуться полностью — не смог, я только и успел скинуть командирским чатом «держаться!» и указания на выпуск манипуляторов-фиксаторов. И тряхнуло нас огого как, перегрузка не менее, чем трёхкратная! К счастью, поля трансорбитальника удар простыми камнями выдержали, хотя импульс полностью компенсировать не смог ни двигатель, ни гравикомпенсатор.
Отряд разразился… объективной оценкой живых булыжников, чего я не прерывал — самому хотелось материться. А Дракончик ломаным зигзагом приближался к шлюзу корабля. И… не успевал. Плазменные резаки расходились воронкой, мы приближались, увернулись от двух встречных камней, но задние нас догоняли. «ДЕРЖИМСЯ!» — только и успел скинуть я, как мы почуствовали себя во взбесившемся блендере. Свет не мигал, но от рывков просто мерк в глазах, у меня из носа полилась кровь, требуха ныла… Пока, наконец, мы не остановились.
— Живы… — прохрипел я, всматриваясь в данные и телеметрию.
Стоны и мат отряда послышались и напечатались в чате — тот же Самсон удержался, но не до конца и постучался о стену Дракончика. Да и в целом телеметрия отряда… скорее радовала: живы, без травм. Но и чертовски расстраивала: мы, блин, даже в боестолкновение не вступили, а уже «повреждения лёгкой степени»! А «лёгкая» она в смысле сложности лечения, а никак не «ерундовая» для предстоящего боя.
Правда, была и хорошая информация: часть плазменных резаков просто раздавило, но при этом удар булыжником по задн… прикрывающему корму Дракончика полю нас фактически «вдавил» в корабль сллайш. И сейчас мы внутри, причём отделались только потерей нескольких плазменных резаков, которые и так и так выходили фактическими расходниками… При этом, нормальной телеметрии у нас не было: внутренности корабля минералоидов пребывали в электромагнитном шторме, оптический диапазон тоже. А гравитационные датчики внутри немаленького корабля, с ЭМ-штормом вдобавок, давали ОЧЕНЬ приблизительные данные. Ну вот пробил Дракончик шлюз. Сзади — дыра в пустоту, пробитая стена, а мы в коридоре (скорее всего, потому что данных дальше полусотни метров просто не было), с трансорбитальником, уткнувшимся покорёженными резаками в стену-переборку.
— Обрабатываю данные, капитан. Есть вероятность отсеять ЭМ-шумы в незначительном радиусе, — сообщил Мозг.
Ну, хоть что-то хорошее, вздохнул я, поднимаясь отдавая команду на «высадку». Вылезли: и вправду коридор, транспортный или подобного типа: Дракончик по размерам в него помещался, хотя по ширине и впритык. Вентилируется вакуумом от пробитой нами дыры, которая…
— Зарастает, — оценил я «ветвящиеся» друзы камня на покорёженном металле.
— А где эти сллайши? — недоумённо поводил Майкл метателем.
— Видимо — не тут, — проявил я чудеса наблюдательности. — Ладно… ложись! — заорал я, отдавая схему-команду.