Через полторы минуты у нас было «чистое небо». Дракончик завис в нескольких сотнях метров у окраины поселения, на высоте метров в тридцать, над местными «джунглями», которые выходили скорее парком отдыха, вне зоны действия трёх лучевых турелей. А вот данные, которые он присылал, говорили, что сопротивление точно будет. Не сказать, чтобы серьёзное, но и не ерундовое: датчики выдавали несколько десятков единиц тяжёлой техники, очевидно, изначально не боевой. Но на данный момент — забронированной и увешанной оружием, этакие самодельные боевые машины.
— Так, Деррга — бери гравибайк с тяжёлым тау-метателем, — прикинул я. — Полей Дракончика не покидать! В случае атаки, появления авиации — на борт. Работаешь по атакующим нас боевым машинам.
— Слушаюсь, старший!
— Атака газом, — отдал я команду.
И Дракончик засыпал селение шашками с газом повышенной вонючести — самый гуманный в текущих раскладах метод. А «лежачие пациенты», как бессердечно выразился Андрюха, «получат заряд бодрости для преодоления недугов силами организма».
Кстати, не зря делали: через минуту из поселения щеманулась толпа народу, но, при этом, часть из них была вооружена и стреляла «куда-то в нашу сторону» отбежав из газового облака. Собственно, в городе мы таких вояк бы экстерминировали, так что газ их скорее спас.
Через четверть часа мы рванули на движках доспехов из Дракончика. Зачищать поселение от техники и нейтрализовать лучевые турели, что у нас получилось без неожиданностей. Собственно, десяток переделанных автобусов-уборочных комбайнов просто не выдвинулась из ангаров. Подозреваю, их нестойкие водители и стрелки оскорбились обонянием и покинули город. А с самой техникой выходил вроде и не ерундово: налепили на неё тех же станковых тау-метателей, плазмострелов и прочей довольно неприятной фигни. Но, даже не учитывая щитов, у нас были движки. И плазменные клинки:
— По бронетехнике, врукопашную! — не без иронии скомандовал я.
Ну и народ, с гыгыканьем, стал брать «в клинки» технику. Переделки, без учёта брони и количества оружия, были откровенным хламом: малые сектора ведения огня, медленное перенацеливание. В общем — перерезали без проблем, а тройку ракетных боевых машин весьма красочно разнесла Деррга, сквозь дома и ангары попадая в боезапас, вызывая детонацию. Действительно — идеальный снайпер, мимолётом отметил я. С зенитками поступили ещё проще — просто перерубили питающие, управляющие и информационные кабели. После чего Отряд шмякнулся на площадь перед центром, целью операции, и замер.
Просто… не подумали, мысленно хмыкнул я. Дело в том, что центр был явно «типовым», рассчитанным в том числе и на тяжёлые условия и непригодную атмосферу. Два этажа под землёй, один сверху. Толстые стены, с бронёй. И, что главное: УЗКИЕ, не предназнченные не только для входа, но и вообще перемещения в наших доспехах коридоры.
— Прорубаемся плазменниками, — вынужденно отдал я приказ. — Стараемся оборудование не ломать, но как получится.
Потому что лазать раком в узких коридорах захватываемого объекта — просто неприемлемо. А значит, весь путь придётся прорубаться, и как понятно — и оборудование повредим, и коммуникации. Это по законам вселенной так, не говоря о законе Отряда Неудачников.
— А мы там так нужны? — уточнила Мила, подвигав оставшимися без дела дронами.
— Я не буду испытывать проблем с передвижением и действиями на данном объекте, капитан, — сообщил Кубик.
— Хм… действуйте, — решил я.
И через пять минут Кубик и дроны вытащили на площадь семь человек. Пять в защитных костюмах, а вот парочка корчились, страдали и временами изображали умирание. Но именно изображали — Андрей гарантирует это.
Одновременно Мила должила о взятии управляющих систем центра под контроль, и Маше ушёл доклад: так и так, ждём специалистов для контроля захваченного.
Маша восхищённо матюгнулся, обещал спецов через час. А я стал смотреть, как действовали Кубик и милины дроны. Выходило — вполне неплохо. Скоординировались, определили места целей, работали вместе (что, в данном случае, с по сути гражданскими — может, и излишне, но в целом — правильно и так и надо).
Тем временем один из захваченных закопошился, задёргался и был повержен кулаком Риты. Выжил, но отрубился, выронив из руки самодельную плазменную гранату: сигнатура этой фигнюшки не слишком отличалась от коммуникатора или подобной фигни, а обыскивать захваченных мы не стали: пришлось бы снимать костюмы.
— Вот ни черта вы не понимаете доброго отношения, — посетовал я вслух. — Снимайте скафандры, а то поможем.