— Я её… как-то почувствовал, командир. Когда она мне в мозги полезла, — сообщил сидящий на полу (видимо досталось по мозгам и гормонам), Клемент. — Мистика еб…чая.
— Она самая. Ты хороший экстерминатор, Клемент.
— Служу Отряду Неудачников, — вымотано, но с гордостью и здоровой иронией гаркнул парень.
А вот вырубание колдуньи мистику явно остановило. Энергетическое проявление перестало пульсировать, Дабл-Р — приходили в себя, судя по показаниям в сети. Мистические конструкты развеялись, а остатки боевых дронов замерли, не атакуя. Но колдунью явно колбасило: она билась в припадке, лишённая сознания, вышгибалась дугой.
— Ты куда её треснул, дуболом⁈ — ворчал Андрей, подобравшись к захваченой и тыкая в выгнутое тело какими-то приборами.
— По лбу, — честно ответил растерянный Клем. — А что это она?
— А чёрт знает, похоже на эпилептический припадок внешне, но не он. Сейчас введу седатив и релаксант.
И, через несколько секунд, тело колдуньи обмякло. И хорошо — у нас операция по захвату языка, а не экстерминированию.
— Справились, Отряд, — заключил я, под улюлюканье в боевом чате. — Не расслабляемся! Контролируем окружение и друг друга! — прервал я преждевременный расслабон, и вышел на связь с Глемерстом.
5. Волеизъявление
Собрались, держались насторожено. Но ничего сволочного не случилось: после вырубания колдуньи всякие конструкты и прочее перестало работать. Более того, на связь вышел бортовой вычислитель корабля, как оказалось — не захваченный. Но имеющий ряд приказов от пары Лело (видимо — подчинённых магичке). При этом, будучи фактически полноценной искусственной личностью, хрень, ему показываемую, комп осознавал. В рамках программ и протоколов не мог не исполнить, но затеял «забастовку подчинением». Исполнял только и исключительно то, что ему приказали, не отступая ни на миллиметр, не проявляя инициативы вообще. То есть, о нашем проникновении он, естественно, знал. Но приказа «докладывать, если проплавят обшивку», ему не отдавали… Ну, в общем, понятно.
Кстати, что занятно: о колдунье на борту он не знал, не видел и третьего разумного не фиксировал. Тут, скорее всего, сказалось поведение семейной четы-хозяев. Компу было ЯВНО не до того, чтобы вычислять мизерные отклонения гравитации (если они и были) и траты кислорода. Сам комп находился не в самом лучшем состоянии, сбоил, что проявлялось в подвисании и заикании речи: причину я понимал и сам, противоречивые данные, протоколы и программы в конфликтах. Вроде как хозяева свихнулись, но при этом никаких диагностических данных, подтверждающих этого, нет, есть скорее противоречащие. Плюс, на корабле творится какая-то невнятная хрень, которую комп никак не мог объяснить. Но, в целом — молодец, действовал, как по мне, верно, да и в интересах именно хозяев, рассчитывая, что «семья вылечит» хозяев, да и его самого.
А вот с колдуньей были непонятки. Девка побилась в припадке, после седативов — обмякла. Но, судя по данным от Андрея, была… ну скажем так, крепко контужена. И никак не ударом Клема, который, слушая описываемые ужасы, аж оправдываться стал: судя по тому, что творилось с нервной системой колдуньи, он ей не в лоб ударил, а чуть ли не пищевой миксер в мозги засунул. Фигурально, само собой, но тем не менее: очевидные и многочисленные повреждения мозга, возникающие, как иронично отметил Андрей, «как по волшебству».
— Овощ? — указал я на тело колдуньи, устав продираться сквозь эскулапьи словеса.
— Кхм… нет, не овощ. Судя по данным — может быть даже разумна и дееспособна. Но множественные микроинсульты лобной доли и коры — причём организм справляется сам, на удивление. И повреждения мозолистого тела… Причин я не понимаю, но припадок — следствие этого…
— Командир, я её просто ударил…
— Клем, вообще, в описанных тобой раскладах мог и прибить — я бы только поблагодарил, — прервал я бессмысленные оправдания. — Видимо, что-то мистическое. Ладно, пусть специалисты разбираются, — подытожил я, благо тело колдуньи потащили пара дронов.
— Но данные хотелось бы получить.
— Само собой, — согласился я.
Как я понял в рамках семейной организации, от нас ничего и не собирались скрывать. Мы были силовиками, это вообще выходило «наше дело». При этом, «заслугой перед семьёй» сам факт захвата судна был важным и нужным. Но как-то нас награждать или что-то такое — никто не собирался. Это было прерогативой главы семейства, вознаграждение и перераспределение благ за «пользу семье» в целом. Ну а главы, как понятно, не было на текущий момент.