— Это же я, Джаг! — снова крикнул он. — Нужно уходить отсюда, тальмоки не будут нас ждать!
Напрасный труд. Молодая женщина была глуха к голосу разума. Животный страх напрочь лишил ее способности здраво мыслить. Из ее горла снова вырвалось рычание, а по щекам потекли слезы.
Мощным рывком Джаг опрокинул Танию на спину, и, лежа друг на друге, словно любовники, слившиеся в сумасшедшем объятии, они покатились вниз по склону. Оказавшись наверху во время очередного переворота, Джаг воспользовался этим преимуществом и нанес Тании сильный удар головой в лицо. Из разбитого носа молодой женщины хлынул поток крови, она моментально потеряла сознание и обмякла. Отбросив в сторону инертное тело, Джаг вскочил на ноги, в доли секунды оценил обстановку на поле боя.
Вокруг царила абсолютная тишина, которую не нарушали ни звуки выстрелов, ни скрип взводимых катапульт. Приложив ладонь ко лбу, Джаг окинул взглядом окрестности, но не заметил ничего такого, что могло бы обеспокоить его, если не считать, конечно, неумолимо удаляющийся караван.
Джаг выругался и полез на дюну за оставшимся там автоматом, но, когда он оказался наверху, любопытство взяло верх над осторожностью, и он выглянул из-за песчаного гребня…
Если бы не утоптанная множеством ног земля, то трудно было бы предположить, что еще несколько минут назад здесь кипела бурная деятельность. Исчезло все: катапульты, стальные листы, люди, животные… Казалось, ничего этого никогда и не существовало, а сам Джаг и его спутники стали жертвами миража.
Джаг вздрогнул. Шею пощипывало, и он провел по ней рукой, словно сгоняя муху. На руке остались следы засохшей крови, свидетельствуя о том, что ему ничего не приснилось.
Торопливо спустившись к подножию дюны, Джаг взвалил бесчувственное тело Тании на плечо и бросился вслед за караваном.
Неутомимые и неуязвимые, тальмоки, к счастью, не отличались особой быстроходностью, поэтому Джаг нагнал их в течение получаса, несмотря на свой груз.
Кавендиш спустился со своего насеста и обеспокоенно поспешил навстречу Джагу.
— Что случилось? Что с ней? Она ранена? А с тобой все в порядке?
— Твоей вины в этом нет! — буркнул Джаг. — Ты заснул или что?
Разведчик только развел руками.
— Разве от этих неуправляемых тварей можно добиться какого-либо толка? Они ушли из сектора обстрела! Что мне было делать? Не мог же я бросить караван на произвол судьбы! С ней что-то серьезное, а? — Кавендиш указал на тело Тании.
— Она потеряла голову, и мне пришлось вправить ей мозги на место.
— Только этого еще не хватало! Надеюсь, ты ударил ее не слишком сильно и ей не отшибло память!
В этот момент Тания, висевшая как тряпка на плече Джага, зашевелилась, приходя в сознание.
— Земля! Нужно убрать землю! — закричала она, сползая с плеча Джага.
— Опять двадцать пять, — вздохнул Кавендиш. — Но это доказывает, по крайней мере, что у нее с мозгами все в полном порядке!
Молодая женщина оставила его саркастические слова без внимания и резво бросилась в погоню за караваном, который за время короткого разговора ушел вперед на добрую сотню метров.
— Помогите мне! — крикнула она, не оборачиваясь. — Нужно сбросить всю землю, и как можно быстрее!
Джаг и Кавендиш побежали следом за Танией и, нагнав второго тальмока, по очереди вскарабкались на его спину по веревочной лестнице.
Наверху им пришлось с осторожностью ступать по неровному слою земли, набившейся между выступами позвонков животного. Рискуя свалиться, Тания пулей метнулась к остову паланкина, лишенного тента, где находился их необычный груз. Толстый слой чернозема почти полностью покрывал мумии, уложенные валетом па дне паланкина.
Молодая женщина бросилась на колени и принялась руками разгребать и отбрасывать в сторону жирную землю.
Ничего не понимая, Джаг и Кавендиш озадаченно смотрели на лихорадочно работавшую Танию. Вероятно, девушке показалось, что дело продвигается недостаточно быстро, поэтому она схватила подвернувшуюся под руки кастрюлю и начала сгребать ею землю и сбрасывать со спины тальмока.
— Быстрее! — задыхаясь, проговорила она. — Нужно очистить их от земли, прежде чем…
— Прежде чем что? — спросил Джаг.
— Прежде… прежде чем они будут осквернены, — выкрикнула молодая женщина и закусила губу, сообразив, что едва не наговорила лишнего.