Арбитр кивнул головой, и его ассистенты сбросили в котел веревочную лестницу. Джаг уцепился за нее и, не теряя ни секунды, выбрался из воды. И вовремя! Опаловая вода, замутненная миллиардами крохотных пузырьков, начала закипать. Сипло и прерывисто дыша, Джаг с трудом карабкался по ступенькам шаткой лестницы. Он задыхался и чувствовал, как нестерпимая боль пронизывает все его тело.
Новообращенные сторонники Джага помогли ему выбраться из котла. Внутри его было жарко, как в парилке, так что добровольные помощники взмокли с головы до пят только оттого, что перегнулись через край «дьявольской кастрюли», протягивая руки победителю.
Кавендиш облегченно вздохнул и, опустив ствол винчестера ниже, упер его в поясницу ведущему.
— Что нужно сказать победителю? — процедил он сквозь зубы. — Делай свое дело или ты у меня проглотишь свой рупор!
Откашлявшись, ведущий объявил:
— Слава нашему новому чемпиону! Поаплодируем ему… Он того заслужил!
— Это все? — осведомился разведчик. — Ты уверен, что ничего не забыл?
— Вручите ему приз, — проскрипел арбитр. — А, может быть, он желает получить акции нашего заведения…
— Этой паршивой забегаловки?! — взревел Кавендиш. — Да я бы не взял ни одной, даже если бы ты давал мне их даром!
— Я с ним разговариваю, а не с тобой, — огрызнулся ведущий шоу, указывая на Джага, отталкивавшего от себя фанов, которым взбрело в голову потрогать нового чемпиона.
— Я — его импрессарио, — вздохнул разведчик. — Ну, так что?
Чуть заметным движением век ведущий дал знак, и тощий кошелек тут же полетел в сторону Джага, который ловко поймал его на лету.
Огромный зал огласился пронзительным свистом и воплями: публика единодушно скандировала, что звание чемпиона нужно немедленно замочить. Тут же сотни пивных бутылок взлетели в воздух и с оглушительным грохотом стали биться о выступающие под землей бока котла.
Схватив приятеля под руку и воспользовавшись волнением в толпе, Кавендиш увлек его в сторону — в помещение, отдаленно напоминавшее раздевалку и одновременно медицинский кабинет.
Там их встретил старик, ковырявшийся в немногих оставшихся зубах ржавым гвоздем-десяткой. Он запер дверь и велел Джагу лечь на старинный верстак с сохранившимися на нем тисками, который служил теперь массажным столом.
Глядя на покрытые волдырями ноги своего пациента, старик поморщился и присвистнул.
— М-да, не следовало слишком уж затягивать схватку!
Затем, заложив свой гвоздь за ухо, предварительно рассеянно обсосав его, он коснулся вздутий на ногах Джага, который напрягся от боли, как струна, и заявил:
— Все не так плохо, как кажется, но могут быть осложнения…
Кавендиш поднял винчестер и нацелил его черный зрачок в грудь старику.
— Тебе стоило бы выражаться яснее, — сухо произнес он.
Старый хрыч только хихикнул.
— В моем возрасте душа и так едва держится в теле. Спрячь свою пукалку, парень, ею ты не заставишь пойти меня против моей воли. Я всегда…
Старика прервал беспорядочный стук кулаками и ногами в дверь. Разведчик вопросительно уставился на своего собеседника, и тот, видя его недоумение, объяснил:
— Всегда есть недовольные. Их тоже нужно понять — Брутус был их кумиром. Некоторым образом, вы нарушили их жизненный уклад, лишили привычных ценностей. Но они не так уж плохи, только малость выпили и действуют скорее импульсивно, чем осознанно. Кроме того, есть и другие, готовые воспылать любовью к новому идолу. Они думают, что твой приятель теперь принадлежит им, — добавил старик, указывая на Джага. — Но не беспокойся, они скоро утихомирятся.
— Я бы хотел вернуться к цели нашего визита, — сказал разведчик.
При этих словах на лице старика тут же появилась маска мошенника. Прищурившись, он заявил:
— Когда под рукой есть все необходимое, ожоги лечатся в два счета. Но если применить сомнительные средства, дело может обернуться очень плохо. Волдыри превратятся в глубокие гнойные язвы, в которых будут просматриваться кости, затем начнется гангрена. И очень часто ампутация уже ничем не может помочь — человек медленно умирает, мучаясь от страшных болей. Я бы не пожелал такого конца даже своему заклятому врагу.
Кавендиш затряс головой, отчего его длинные серебристые волосы рассыпались по плечам.