Безлюдный город с закрытыми ставнями походил на моллюска, спрятавшегося в своей раковине… Впрочем, еще больше он напоминал затаившегося в засаде хищника. Теперь город вовсе не казался гостеприимным. Его архитектура, будто специально была продумана так, чтобы изолировать любого чужака, случайно оказавшегося здесь.
Изредка в стальных коридорах города мелькали какие-то тени. Бежавшие по улицам люди смахивали на привидений, в страхе мчавшихся прочь от какой-то угрозы.
— Черт возьми! — выругался Кавендиш. — Что здесь происходит?
Вдруг Джаг заметил открытое окно на первом этаже здания, украшенного бронзовыми скульптурами.
Человек с золотистой кожей, скрестив руки на груди, стоял в освещенном квадрате окна и спокойно наблюдал за ними.
Джаг бросился к нему.
Стальная ставня окна захлопнулась перед самым его носом, ударившись о выступ подоконника, словно нож гильотины.
Потерявший над собой контроль, Джаг забарабанил в металлическую заслонку.
— Сейчас же откройте окно! — заорал он. — Мы хотим с вами поговорить!
— Даже если бы я и захотел, то все равно не смог бы этого сделать, — раздался голос из-за ставни. — Окна закрываются автоматически с помощью фотоэлемента. Должен вам сказать, что все входы и выходы тоже блокируются на ночь. Они откроются только утром, с первыми лучами солнца. Разве вас не предупредили об этом?
— Предупредили, но слишком поздно, — раздраженно ответил Джаг. — А почему говорят, что нельзя оставаться на улице? Что здесь происходит ночью?
— Ночь — это время ржавчины, — объяснил тот же голос. — Поэтому нам приходится прятаться от самих себя и себе подобных.
Джаг с досадой поморщился. Он ничего не понял из того, что услышал.
— Значит, мы не сможем никуда войти? — переспросил он.
Голос за ставней раздраженно произнес:
— Нет, это невозможно, уходите скорее из центра города и постарайтесь продержаться до рассвета! Это ваш единственный шанс!
Джаг хотел задать еще несколько вопросов, но не успел, — за ставнями послышался звук захлопываемой рамы окна.
Джаг вернулся к Кавендишу. Внезапно до его слуха донесся восторженный голос:
— Вы только гляньте, вот это да! Небеса послали нам две очаровательные беленькие задницы!
На сей раз голос раздавался со стороны улицы. Друзья обернулись и замерли.
Посередине улицы стояло человек двенадцать каких-то странных типов. Их золотистые лица были разрисованы красными полосами, на запястьях — боевые браслеты с длинными острыми шипами, за широкими кожаными поясами, словно у мясников, торчали ножи всевозможных форм и размеров.
У каждого из этих молодчиков член пребывал в состоянии полуэрекции и размерами раз в шесть превосходил смешной и крохотный пенис остальных жителей города.
— Знаешь, наверное, мы зря не прихватили револьверы, стреляющие стрелами, — чуть слышно произнес Кавендиш.
По всему стальному городу заработали насосы кондиционеров, подающие воздух в закрытые наглухо дома. Их глуховатое сопение походило на храп гигантского зверя. Ночной воздух был сухим и удушливым, и в его теплой духоте чувствовался запах крови…
— Ну что, сами подставите свои задницы или вам помочь? — осведомился один из подонков.
Его приятели дружно загоготали, подхватив понравившуюся им реплику.
— Ты хотел узнать нравы и обычаи этого города? — буркнул Кавендиш. — Сейчас узнаешь, что такое боль!
— Откуда они появились? — удивленно пробормотал Джаг.
— Из ада. Впрочем, это не столь важно. Гораздо важнее, куда они хотят нас увести. М-да, видок у них еще тот. Если бы им еще повязки на голову, они были бы похожи на апачей.
— Кто такие апачи?
— Краснокожие. Когда-то они жили отдельными племенами, а потом объединились с другими индейцами в некий союз. Во всяком случае, так говорят. Сам я их никогда не видел, но старина Джонсон отзывался об апачах с большим уважением…
Джонсон был наставником Кавендиша. Старик научил разведчика всему, что знал сам, а затем погиб в пылающей шахте Клеймора.
Однако рассуждать в данный момент об апачах было глупо. Друзья оказались в труднейшем положении, из которого сначала следовало бы выкарабкаться, а уж затем заняться и теоретическими измышлениями.
Джаг взглянул на остро отточенные шипы кастетов в руках у молодчиков. Дрожь пробежала по его телу: интересно, сумеет ли хирургический центр восстановить человека, все тело которого изодрано шипами?!
Разукрашенные головорезы, нехорошо ухмыляясь, стали медленно приближаться. Джаг прижался спиной к фасаду дома. Разведчик встал рядом и буркнул:
— Ну мы и вляпались! У тебя есть какой-нибудь план?
— Я хотел спросить тебя о том же, — ответил Джаг. Сейчас, когда стало ясно, что драки избежать не удастся, он почувствовал себя совершенно спокойно.
— Может, попробуем подняться на крышу башни? — предложил разведчик. — Если, конечно, лифты еще работают…
Первый из противников приблизился почти вплотную. В его глазах полыхал огонь ненависти, и он постоянно облизывал губы языком, кончик которого подрагивал, словно жало змеи.
Джаг мгновенно перешел к действиям: сильным ударом сапога в область паха он остановил того, кто, казалось, возглавлял эту банду. Противник замер, его глаза вылезли из орбит, рот раскрылся в беззвучном крике. Джаг локтем резко ударил его по горлу, и вожак, рухнув на колени, захрипел. Он надолго выбыл из игры.
Решив атаковать, Джаг кинулся к другому нападавшему и прямым ударом в лицо сломал ему нос. Парень откинулся назад и, падая, сбил еще троих нападавших.
Ворвавшись в толпу, Джаг уклонился от удара кастетом и закрутился на месте, применяя так называемую «мельницу» и сбивая ногой нападавших, словно это были деревянные кегли.
Более практичный и спокойный, Кавендиш тут же вмешался в драку, раздавая направо и налево удары руками и ногами. Может быть, они были не очень красивые, но довольно эффективные: он лупил ногой в область паха, желудка, а попадая по лицам, ломал носы и выбивал зубы.
Но бой был слишком неравным: из темноты возникали другие противники. Столь же пестро раскрашенные, они кидались в драку, и положение приятелей осложнялось с каждой минутой.
Получив достойный отпор, нападавшие старались держаться на некотором расстоянии. Улучив момент, Джаг и Кавендиш со всех ног кинулись по улице, направляясь к высокой башне, с которой недавно спустились.
ГЛАВА 7
Учитывая сложившуюся ситуацию, мысль, высказанная Кавендишем перед началом драки, казалась не столь уж и плохой.
Вскоре друзья достигли башни и впрыгнули в ближайшую кабину лифта. Они оба тяжело дышали, а их сердца, казалось, вот-вот выскочат из груди.
Вообще-то Джагу и Кавендишу следовало бы разделиться и занять две кабины лифта, тем самым уменьшив количество свободных кабин, которыми могли воспользоваться преследователи. Но друзья не захотели расставаться, и тем более, они не были уверены в том, что лифты работают по ночам.
Резко ударив кулаком по кнопке подъема лифта, Джаг с удовлетворением отметил, что выпуклые плексиглазовые дверки кабины мягко закрылись.
— Слава богу, одно дело сделано! — буркнул разведчик, переводя дыхание после быстрого бега.
Однако передышка оказалась недолгой. К кабине лифта на огромной скорости несся один из преследователей. Джаг и Кавендиш оторвались от него всего на какой-то десяток метров.
Не успев затормозить, размалеванный молодчик со всего размаха врезался в прозрачные двери кабины. Краска с его искаженного злобой лица оставила расплывчатый отпечаток на стеклянной двери.
Лифт тем временем медленно пополз вверх, и обезумевший от бешенства преследователь принялся колотить кулаками по дверям лифта. Один из шипов браслета пробил органическое стекло и сантиметров на десять вошел в кабину.
Джаг обеими руками схватил длинный шип и, нажав на него, заблокировал руку человека в тот самый момент, когда кабина пошла вверх.