Смутившись, Джаг откашлялся и тихо произнес:
— Кем бы вы ни были, огромное вам спасибо.
Все пятеро посмотрели ему в глаза.
— За что вы нас благодарите? — четко выговаривая слова, спросил один из них. — Не дать угаснуть жизни — это одна из первейших заповедей нашего города. Если человек еще не умер, то он должен жить!
Несколько смущенный прямолинейной логикой ответа, Джаг спросил:
— А где Кавендиш?
Лица его собеседников удивленно вытянулись, и Джаг уточнил:
— Это мой друг. Тот, который был со мной.
Пятеро золотистых мужчин обменялись улыбками. — Кавендиш! — повторил один из них, стараясь не рассмеяться. — У вас еще сохранились имена? Такие же, как названия рыб, которых приносит нам вода.
Джаг удивленно поднял брови.
— Не понимаю вас…
— Постепенно вы привыкнете, — ответил один из спасителей. — Как вы успели заметить, мы все очень похожи. Нашим медикам удалось устранить те несовершенства, из-за которых мы отличались друг от друга. Поэтому имена нам больше не нужны. Кроме того, у нас ведь нет женщин.
Джаг ничего не понял из этого объяснения, но не стал настаивать и прекратил расспросы. Он еще не знал, куда его забросила судьба, и решил действовать осторожно. К тому же, в словах его собеседников явно проскальзывало скрытое раздражение.
— Вашего приятеля, — продолжил человек с позолоченным телом, — мы восстановили раньше вас.
Его положение было совсем плохим — череп проломлен в двух местах плюс почти полная потеря крови. Такой сложной операции в нашей практике не было со времени последних состязаний на Спирали…
Джаг опять ничего не понял, но был счастлив слышать, что Кавендиш жив. Все остальное сейчас не имело значения. Джаг был уверен, что постепенно разберется в ситуации.
— Где он? Могу я его видеть?
— Разумеется, он у нашей королевы! хором ответили все пятеро. — Где же ему еще быть?!
Комната, в которую они вошли, имела пирамидальную форму.
Мощная арматура стен поддерживала алюминиевые панели, которые были настолько тонкими и прозрачными, что, казалось, пропускали дневной свет.
В глубине зала, в алькове, обтянутом пурпурным бархатом, дергалась огромная самка-бабуин с розовым задом. Ее конечности были скованы тяжелыми золотыми цепями, а губы вульвы широко растянуты в стороны с помощью зажимов. Эта нелепая поза была настолько неприятна обезьяне, что она постоянно ходила и мочилась под себя, отчего воздухом в комнате было просто невозможно дышать.
Войдя в эту пирамиду из алюминия, Джаг с удивлением обнаружил, что кроме самки здесь находится еще и Кавендиш, который яростно что-то кричит, обращаясь к одному из жителей города.
— Да за кого вы меня принимаете? — во всю глотку орал разведчик. — Я, конечно, не самый добродетельный человек на земле, но еще ни разу не занимался любовью с животными! Разумеется, вы спасли мне жизнь, но это не дает вам права издеваться надо мной! Если вам так хочется, можете сами трахаться с ней!
— Это ничего не даст, поскольку от нашей связи не будет никаких результатов…
Разведчик даже присвистнул от изумления.
— А вы что, думаете, от меня она забеременеет?! Я человек, а не обезьяна! Неужели вы до сих пор этого еще не поняли?
Великолепно сложенный житель стального города пожал плечами.
— Как хотите, — бесстрастно произнес он. — Если желаете, можете немедленно уйти из города. Должен сказать, что обычно река приносит нам кое-что получше. Раз уж вы не годитесь в пищу и не способны оплодотворить самку, то от вас нет никакой пользы. Вы, видимо, хотите уйти отсюда?
— Разумеется! — взревел пышущий здоровьем разведчик.
Как и Джаг, он тоже помолодел: его глаза, обычно бледно-голубые, приобрели блеск молодости, а волосы, поседевшие под куполом Эдема, города Бессмертных, опять сияли пшеничным золотом.
— Одну минуту, — сказал Джаг, шагнув вперед.
Кавендиш со сверкающими от счастья глазами повернулся к нему.
— Джаг! — радостно воскликнул он. — А я думал ты погиб!
— Я тоже, — сказал Джаг, улыбаясь.
Они обнялись и принялись хлопать друг друга по спине.
Один из жителей города приблизился к ним и совершенно естественно, как-то по-особому нежно, обнял их обоих.
Кавендиш раздраженно отпихнул его. Житель города удивленно поднял брови.
— Разве вы не собирались совокупляться? — спросил он.
— И откуда только взялись эти извращенцы?! — взревел Кавендиш. — Сначала он хочет, чтобы я трахнул обезьяну, а теперь принял нас за гомиков, да еще и сам хочет поучаствовать! Я тебе сейчас морду расквашу! Слиняй отсюда, придурок!
Позолоченный человек отступил. Было совершенно очевидно, что он скорее огорчен, нежели обижен. Сразу стало ясно, что жители города и их гости абсолютно не понимают друг друга в вопросах, касающихся секса.
Джаг был более терпимым, чем Кавендиш, и к тому же более любопытным. Поэтому он, в отличие от своего товарища, решил не торопиться покидать город.
В конце концов, они с Кавендишем ничем не рисковали. Жители города спасли им жизнь, так что теперь можно было некоторое время пожить здесь и получше узнать местные нравы и обычаи. Горожане, похоже, были не агрессивными. Разумеется, их нравы казались весьма странными, если судить по прикованной обезьяне, но эта деталь представлялась Джагу не столь уж значительной, а скорее просто комичной. Как бы там ни было, но жители города не шли ни в какое сравнение с бандитами и убийцами, с которыми Джагу и Кавендишу приходилось постоянно сталкиваться.
— Вы настаиваете, чтобы мы ушли отсюда? — спросил Джаг.
Человек с позолоченной кожей широко улыбнулся.
— Конечно же, нет, — поспешно заявил он. — Вы можете жить здесь столько, сколько захотите. Наш город будет счастлив, если вы останетесь среди нас. Просите, и вам будет подано все, чего пожелаете! Гостеприимство — закон нашего города!
Подозрительная натура Кавендиша опять взяла верх, и он отозвал Джага в сторону.
— Что с тобой? — зашептал он. — Ты что, и в самом деле хочешь остаться здесь, с этими придурками?
— А почему бы и нет? — отозвался Джаг. — Ведь они спасли нам жизнь…
Разведчик энергично закивал.
— Вот-вот, именно поэтому нам надо побыстрее сматываться отсюда.
— Сматываться? Куда? Да и как? У нас же нет никакого средства передвижения. Или ты забыл об этом?
— Как-нибудь выкрутимся. Не впервой!
— Мне надоело выкручиваться. Раз уж город в нашем полном распоряжении, то почему бы нам не воспользоваться этим? Вдруг мы обнаружим что-нибудь интересное?
Разведчик удивленно вытаращился.
— Интересное?! Тебе мало того, что ты увидел? У тебя что, глаза завязаны? Да посмотри кругом! Этого вполне достаточно! Вокруг тебя стоят люди, созданные по единому образцу, которые обмазывают себя какой-то золотой гадостью, живут в стальном городе, а обезьяну считают своей королевой! Разве тебе этого недостаточно?!
— Это всего лишь видимая сторона. Мы ничем не рискуем, если попытаемся понять…
Пожевав губами, Кавендиш недовольно проворчал:
— Понять! Это слово не сходит с твоих уст с тех пор, как ты научился читать! Хочу предупредить тебя, что ты опять можешь влипнуть в неприятную историю! В этом мире ничего не надо понимать. Размышления ни к чему не приводят, они только расслабляют. Выживание зависит от твоего инстинкта. Все остальное — чушь и дурацкие россказни.
— Но я не ощущаю никакой угрозы, — словно оправдываясь, проговорил Джаг.
— А я ощущаю. И я не нуждаюсь в длительном анализе и бесплодных размышлениях. Интуиция подсказывает мне, что лучше отсюда сваливать и немедленно.
На Джага эти аргументы не произвели особого впечатления, и разведчик назидательно добавил:
— То, что мы совсем недавно пережили, доказывает мою правоту. Ведь воду нужно было искать, двигаясь вверх по течению. Я это правильно почувствовал.