В тот самый миг, когда Адама очутился здесь, в его руках возник меч, пальцы сами собой сжались на рукояти. Он ткнул оружием в живот тролля — острие с неожиданной легкостью пробило панцирь, пронзило плоть. Клинок полыхнул чистым голубым светом, тролль упал на колени. Прижав лапы к окровавленному брюху, он разинул полную клыков пасть и медленно повалился навзничь.
Егор выпрямился. На нем теперь была кольчужная чешуя, перепоясанная широким кожаным ремнем с ножнами, штаны с металлическими бляхами и сапоги. Широкое лезвие меча покрывал узор. Еще секунду после удара он ярко светился, затем потускнел.
Адама посмотрел по сторонам. Вокруг простирался пейзаж сказочной страны: леса, поля и луга, между ними деревеньки, шпили и стены замков, все это пестрое, озаренное ярким солнцем. У подножия холма зеленела роща, сразу за ней был еще один городок. Виднелись поблескивающие голубым каналы с мостками, соломенные крыши домов.
Из башни донесся крик. Открыв дверь, Адама шагнул внутрь: короткий коридор, лавки, лестница наверх... Ревя и размахивая дубинкой, оттуда прыгнул второй тролль. Адама махнул мечом так, будто в пинг-понге ракеткой отбивал шарик. Он уже понял, что воплотился тут хорошо прокачанным, с приличными боевыми скиллами , но все равно сила удара ошарашила его. Клинок рассек тролля напополам вместе с броней, верхняя часть тела покатилась по ступеням, вращая налитыми кровью глазами. Толстые волосатые лапы подогнулись, и нижняя половина упала.
Быстро преодолев лестницу, Егор толкнул дверь. Второй этаж башни занимало цилиндрическое помещение, на полу в его центре горели линии пентаграммы. Посередине возвышалась тощая фигура в серебристом плаще. Тот состоял из вещества вроде ртути... приглядевшись, Адама понял, что вся фигура ртутная, и плащ — не одежда, а словно продолжение тела. У ног ведьмы мерцала металлическая пирамидка. Она складывалась из медленно вращающихся сегментов, кубов и ромбов. Сегменты крутились; по мере того как скорость вращения увеличивалась, в углах пентаграммы вокруг пирамиды медленно возникали четыре предмета: горящая свеча, ледяной кристалл, каменный кубик и флейта.
— Откуда ты взялся?!
В первый момент Егору показалось, что вопрос задает ведьма в пентаграмме, но затем он увидел высокую белокурую девицу, приколотую к стене коротким копьем, пронзившим плечо. Вдоль ртутного древка извивались две змеи, разевая пасти, шипели в лицо девицы. Она была одета в... Нет, скорее не одета, а раздета в бикини и высокие узкие сапоги. Все это черное и кожаное. И лицо очень смуглое. Темная эльфийка? Адама пригляделся. Нет, уши обычные. Амазонка, что ли?
— Ты! — прокричала ему амазонка, пытаясь замахнуться длинным кнутом. — Вакханка заканчивает ритуал! Помешай ей!
Ведьма-вакханка стояла с воздетыми над головой руками. Пирамида вращалась, артефакты вокруг нее наливались свечением: ледяной кристалл горел голубым, каменный кубик — светло-коричневым, флейта исходила теплым белым светом, а свеча — ядовито-красным.
Вакханка громко загудела и опустила руки. Сегменты пирамиды вращались, жужжали и потрескивали; края ее размылись, так что она стала похожа на конус. Ведьма смолкла, в тишине от пирамиды к каменному кубику ударил тонкий алый зигзаг. Кубик окутал вспышка, и тут же под ногами вздрогнул пол. Зигзаг потянулся к свече — и как только коснулся ее, толстые деревянные балки над головой потускнели, стали прозрачными, затем исчезли вместе с крышей. В помещение хлынул яркий свет, но сразу померк — солнце в небе, полыхнув, угасло. Зигзаг устремился к ледяному кристаллу. Каменный кубик уже растекся кипящей лужицей, свеча оплыла, стала комком воска. Как только энергия коснулась кристалла, тот запузырился и начал таять. После этого исчезли стены — и стало видно, как взбурлила, пенясь, вода в каналах у подножия холма. Егор не знал, что происходит, но понял, что как только зигзаг коснется четвертого артефакта, ритуал, о котором сказала приколотая к стене девица, завершится.
Теперь все двигалось очень неспешно: алый зигзаг тянулся к флейте, амазонка пыталась освободиться, что-то беззвучно кричала, разевая рот... В глухой тишине Адама шагнул к пентаграмме. Змейка почти коснулась флейты. Присев, он ударил мечом так, что лезвие плашмя пронеслось над полом, сбило с пентаграммы пирамидку и флейту в тот миг, когда зигзаг добрался до последнего артефакта.
Вакханка потянулась к пирамиде. Адама ткнул ее мечом; как только кончик лезвия коснулся ртутного плаща, по нему разбежались круги, и ведьма разлетелась крупными брызгами.
Линии пентаграммы налились сиянием и взорвались.
Осколки каменного пола шрапнелью разлетелись вокруг. Адама упал. Загрохотала, разваливаясь, башня. Яркая вспышка, грохот, вой ветра...
Над разрушенным зданием вспучился пузырь энергии, налился светом и лопнул. Магическая волна покатилась во все стороны. Бурлящим потоком она стекла по склонам холма, сметая строения, и разошлась дальше, по всему ландшафту, погребая под собой горы и долины, замки, крепости, деревеньки, реки и леса. На мгновение воцарилась непроглядная тьма, затем вновь возник свет, но не такой, как раньше. Подул ровный холодный ветер — и все стихло.
Егор Адамов поднялся с камней. Стоящая на коленях амазонка глядела на него.
— Ты почти успел, — сказала она. — Но вакханка застопорила игру.
Егор огляделся. Мир стал другим: он словно умер.
Небо посерело, ландшафт превратился в темный и унылый. Солнце исчезло. Все то, что раньше выглядело весело и живо, теперь приобрело нездоровый мрачный оттенок. Ни одной целой постройки не осталось — холм покрывали развалины.
— Что случилось? — спросил Егор.
— Ты помешал закончить ритуал как надо. Ненадолго отложил конец света.
— Какой ритуал?
— Просто я не знаю, как еще назвать то, что они делают, — говоря это, амазонка опасливо глядела по сторонам. На ее плече не осталось никаких следов раны от копья. — Вакханки начали стопорить игры. Первой были Супер-Гонки. Слышал, что с ними произошло ночью?
— Нет.
— Наверное, она полетела за подмогой.
— Полетела? Она же исчезла. Умерла.
— Вряд ли. По-моему, убить их невозможно. Но когда игра начинает схлопываться, вакханки уже не могут просто так покинуть ее. Возьми это.
— Что взять?
Проследив за ее взглядом, Адама увидел лежащую на камнях пирамиду.
— Почему ты сама не возьмешь?
— Шутишь? Кто испугал вакханку, я или ты?
— Ну... ладно. — Егор шагнул к артефакту и неуверенно склонился над ним. — А что это такое?
Вблизи пирамида выглядела еще необычнее. Ожидая, что пальцы погрузятся в нее, Адама прикоснулся... Холодное. Гладкое. Поверхность мягко прогнулась под рукой, но не порвалась. Егор поднял пирамиду — и мир дрогнул. Возникло очень странное ощущение, будто пространство прокрутилось на малую долю градуса вокруг одной точки... то есть вокруг пирамиды в его руках.
— Уф... — выдохнула амазонка. — Что это было? Что ты чувствуешь?
— Она... она холодная, — Адама пожал плечами. — И чуть-чуть дрожит.
— Ладно, пошли отсюда. Вакханки так просто это не оставят.
Схватив Егора за руку, она попятилась, пристально глядя в небо.
— Да кто такие эти вакханки? Я не...
— Под утро Супер-Гонки схлопнулись вместе со всеми, кто находится в них! — перебила амазонка. — Это они сделали.
— Постой! — Адама только сейчас осознал, что она говорит совсем не так, как положено говорить персонажу фэнтезийной игры. — Ты же... живая? Настоящая? Как тебя зовут?
— Ли. А тебя, герой?
— Адама. Я...
— Адама?
Это было произнесено таким голосом, что Егор поглядел на амазонку, которая в свою очередь уставилась на него. У Ли были прямые скулы, прямой нос, высокий лоб. И светлые вьющиеся волосы. И еще она была почти на голову выше Егора.
— Слушай, мы что, знакомы? — спросил он. — В каком-нибудь чате общались? Ладно, не важно. Кто такие на самом деле вакханки и что это означает — ‘стопорят’?