Снизу донесся визг тормозов.
Метатрон рухнул прямо на кузов фольксвагена-«муравья», и сонный водитель, очумевший от грохота, вдруг раздавшегося над самой головой, так вывернул руль, что въехал в газетный киоск. С хрустом и звоном проломив железную стенку, машина встала, вся облепленная обрывками газет и журнальными страницами. Водитель, вмазавшийся головой в лобовое стекло, скатился под приборную доску, но там пролежал недолго — чья-то рука, открыв дверцу, выволокла его наружу и швырнула на асфальт.
Усевшись за руль, Метатрон дал задний ход. Не обратив внимания на то, что правое колесо переехало тело водителя, он повернул.
В зеркало заднего вида старик увидел свет прожекторов и фигурки, столпившиеся возле перил моста. Они показывали вниз и что-то кричали. Метатрон вырулил на серпантин, петляющий по холмам и выводящий в конце концов к Арке Разъединения, бетонная дуга которой располагалась ближе к центру города.
Он преодолел несколько крутых поворотов, двигаясь сначала под гору, а затем с горы, миновал темную станцию метро, трамвайные пути, стадион и перед самой аркой свернул на боковую улицу.
«Муравей» остановился под старинным четырехэтажным зданием, торцом обращенным к дороге. На втором этаже прямоугольник синих лампочек освещал большую вывеску:
ФИНАНСОВАЯ ГРУППА РУССОВИРТ
(южный филиал)
Здоровяк Арсений исправно охранял дверь в комнату отдыха, вооружившись по случаю вечеринки стаканчиком бренди и бутербродом с черной икрой. Он бы с большим удовольствием оприходовал бы сейчас стопарь водки и закусил соленой редиской, но положение обязывало.
На узком балкончике комнаты отдыха Володя Элиарович Квас, директор ЮФ «Руссовирта», полный, но поддерживающий себя в форме частыми велосипедными прогулками тридцатипятилетний мужчина, с мягкой улыбкой рассматривал темный внутренний двор и автостоянку для служебных автомобилей.
Он перевел взгляд на подъехавшую к зданию машину. Квас часто улыбался. Тайные недоброжелатели говорили, что у Володи — улыбка змеи, что он может вечером, улыбаясь, расспрашивать тебя о здоровье беременной жены и пожимать руку, а утром, все еще улыбаясь, уволить без объяснений. Но тайные недоброжелатели надолго не задерживались в стенах южного филиала ‘Руссовирта’.
Не так давно предприятие расширилось — в пригороде был оборудован вычислительный центр с мощным сервером. Эти утром там должны были запустить новый экспериментальный протокол. Вечеринка на нижних этажах здания происходила как раз по этому поводу.
Звон и приглушенные голоса доносились снизу. Во дворе, на корпоративной стоянке, тлели огоньки сигарет водителей, покуривающих в ожидании финдиректора, главного бухгалтера, старшего менеджера и самого Кваса.
Он проследил взглядом за человеком, который вышел из только что подъехавшей машины, и вернулся в комнату, оставив балконную дверь открытой. От сквозняка пузырем вздулся легкий тюль и зазвенели подвески на карнизе.
Володя окинул взглядом узкий бассейн, который сегодня днем начали оборудовать строители. Выложенный в виде широкой буквы «П» высокий бордюрчик примыкал к стене, за ним пол покрывал слой цемента, лежали электроды, стояло ведро с остатками раствора, стопка голубых плиток и куб сварочного аппарата. Из стены торчали изогнутые концы эмалированных кранов с вентилями. Володя был поборником здорового образа жизни, все стены в одной из комнат его квартиры занимали подвешенные за рамы дорогостоящие импортные велосипеды разных производителей, от более дешевого «каманчи», до сверхдорогой «нирваны-супер».
Он прислушался к голосу диктора коммерческой радиостанции, доносящемуся из динамиков новенькой «Окаи» с квадро-системой и модерновым дизайном. Серебристая «мыльница», напоминающая макет космического аппарата, стояла на специальной полочке. Диктор взволнованно вещал: «...Подобное случилось впервые со времен постройки городского метрополитена. Авария обесточила самую старую ветку метро, от полного нарушения всех маршрутных графиков пока спасает лишь то, что катастрофа произошла как раз перед обычным ночным перерывом...»
Квас пожал плечами и шагнул к музыкальному центру, чтобы поймать другой канал, когда ведущая в комнату отдыха, обитая сафьяновой кожей дверь слетела с петель.
Она упала, с хрустом сломав литую металлическую ручку, и на нее спиной вниз повалился охранник Арсений. В руке его был осколок стаканчика, а в горле — плохопережеванный остаток бутерброда, которым Арсений давился, выпучив глаза и разинув рот. На белой рубашке под распахнутым пиджаком точно посередине груди виднелся след от ребристой подошвы ботинка сорок пятого размера.
Приветливая улыбка сползла с лица Володи, когда он увидел седого старикана в грязной шерстяной рубахе навыпуск, широких черных штанах и ботинках, на одном из которых подошва была подвязана веревкой.
Володя умел соображать быстро. В одно мгновение все нюансы создания и развития Южного Филиала пронеслись перед его мысленным взором.
— Кто вы такой? — спросил Квас, в то время как незнакомец встал над извивающимся в спазмах охранником.
Старик наклонился, схватив Арсения за плечи, поднял и развернул спиной к себе. Охранник был уже на грани обморока — он давился и хрипел, лицо его исказилось.
Незнакомец размахнулся и саданул его кулаком между лопаток.
Результат, к которому привел удар, ошарашил Володю. Раздался громкий хлопок, хлебная корка, словно дюбель из пневмомолотка, выстрелила изо рта охранника и врезалась в подвесной потолок. До ушей Кваса донесся тихий, но отчетливый скрип, с которым вся плоскость потолка разом приподнялась, а затем просела на утопленных в стены кронштейнах. Арсений, двухметровый бычок весом под сто килограмм, пролетел через всю комнату и вмазался головой в стену над эмалированными кранами. Удар был такой силы, что на мгновение массивное тело, изогнувшееся в позе делающего заднее сальто акробата, словно прилипло к плиткам стены, а потом рухнуло в недоделанный бассейн.
Старик развернулся к Володе и сказал:
— За тобой должок.
Когда-то еще молодой, недавно закончивший политехнический институт двадцатипятилетний Володя Квас женился на Илоне Неицкой — нервной симпатичной девушке, служившей вместе с ним в государственном вычислительном центре. Вскоре они решили, что работа «на дядю» не принесет ощутимых благ. Эти блага можно получить только если сам станешь «дядей». У них был автомобиль, старенькая «тройка». Продав его, супруги купили несколько подержанных компьютеров, зарегистрировали частное предприятие, уволились из рядов госслужащих и позвали на работу двоих бывших сослуживцев. Дело пошло и заказы стали приносить некоторый доход, но не тот, который позволил бы расширить предприятие. У ЧП имелся счет в банке «Быстрый Кредит». Банковский служащий, с которым Володя завязал знакомство, сказал, что может свести его с Боревым, олигархом городского уровня, владеющим несколькими доходными предприятиями. После беседы с олигархом супруги получили в долг определенную сумму и в течении нескольких лет сумели развиться от небольшой фирмы с несколькими машинами и пятью служащими до производства, входящего в пятерку самых крупных компьютерных фирм государства.
Деньги, выделенные Боревым, давно вернулись к нему, но одним из условий кредита были пятьдесят процентов от доходов, которые теперь ежемесячно переходили в руки олигарха.
И однажды, когда у них была уже пятикомнатная квартира, пара иномарок и счета в заграничных банках, у Володи — коллекция дорогостоящих велосипедов, а у Илоны — коллекция историй болезни из психиатрических лечебных учреждений, супруги решили, что пятьдесят процентов, которые они имеют со своего детища — это хорошо, но семьдесят пять — еще лучше. Однако Борев на четверть выручки не согласился.
Уход «из-под Борева» сопровождался кучей неприятностей, наймом личных телохранителей, заведением уголовного дела, организованными олигархом «наездами» налоговой полиции и УБОПа — и участившимися нервными срывами Илоны, от которых она лечилась в частном психиатрическом стационаре пригорода. Одно время казалось, что Борев побеждает. Тогда-то и появились люди, предложившие Квасу «крышу» — крупную русскую компанию ‘Руссовирт’, которая тоже не являлась самостоятельным подразделением, но чьим-то филиалом, а чьим... Бог весть. Володя многого не знал, хотя кое о чем смутно догадывался. Вышла на этих людей Илона и до сих пор она не рассказала супругу о всех подробностях первого знакомства с ними. Но как-то так получилось, что вскоре после появления новой «крыши» Борев отъехал, перестал докучать и вообще больше не показывался на горизонте. «Крыша», из которой супруги общались только с двумя мужчинами неопределенного возраста, не брала даже положенный процент. Она вообще с тех пор, как удалось отделаться от олигарха, почти не показывалась на глаза. Фирма лишь формально числилась южным филиалом ‘Руссовирта’, а на деле являлась вполне самостоятельным предприятием. Единственное, о чем предупредили Володю: когда-нибудь появится кто-то, кому ты должен будешь помочь. Буквально выполнить любую его просьбу. На вопрос Кваса, как ему узнать этого «кого-то», был дан ответ — узнаешь. Обязательно узнаешь.