И, самое смешное, он видел спидометр. Полупрозрачный круг висел слева внизу, как маленькое привидение, стрелка стояла на нуле.
Гудение повторилось. Оно доносилось из-за холма, похожего на трехгранную пирамиду с острой вершиной. Аттила направился туда. Стрелка спидометра дрогнула и лениво переместилась на ‘10,00 км/ч’. Он пошел быстрее — она показала 20,00 км/ч, замедлил шаги — опустилась почти до нуля.
Перед самым лицом что-то мелькнуло, будто прозрачная чешуйка пролетела в воздухе — и растаяла. Егор недоуменно прищурился. Это что, какая-то лакуна в текстурах?
За холмом обнаружился приземистый коричневый параллелепипед с плоскими и тонкими, как бумага, стенками. Из темного прохода наружу тянулись рельсы. Прямые, длиной метров триста... хотя понятие ‘метров’, ‘расстояния’ здесь казалось каким-то неопределенным. Рельсы тянулись между двумя холмами, по мостику над узкой речушкой, и заканчивались... ничем. Просто обрывались, и все.
Снова гудение — и из ангара выкатил игрушечный электровоз.
Игрушечный не размерами (он был довольно массивным), а видом. Словно из куска пенопласта вырезали нечто, отдаленно напоминающее очертаниями электровоз, и затем раскрасили, причем все это делал ребенок.
— Халтурщики, — произнес Егор.
Стекла в овальных окнах не нарисовали, а вот машиниста для чего-то внутрь засунули, хотя сверху, с трассы, его невозможно разглядеть. Сквозь переднее окно Адама увидел застывшую, словно восковую фигуру. Электровоз выкатил из сарая, прогудел и резво поехал по рельсам прочь. Колеса двигались бесшумно, никакого постукивания на стыках. Хотя стыков-то и нет, сплошные темные полосы.
Адама проследил за ним взглядом, обернулся.
Он прошел всего ничего, а горы с трассой оказались очень далеко, превратились в нагромождение темных конусов, полускрытых розоватой дымкой. Облака все так же плыли по небу, световые колонны то опускались, высвечивая на склонах извивающуюся ниточку трассы, то исчезали. Вдруг слева мелькнуло что-то серебристое. Адама изумленно обернулся. Секунду или две он видел поблескивающую фигуру, которая медленно двигалась между холмами, затем она исчезла.
— Эй! Стойте!
Здесь кто-то живет? Что за странные существа могут обитать в таком месте? Егор побежал, на ходу еще несколько раз окликнув незнакомца, а когда миновал распадок между холмами, увидел, что никого там нет. Показалось? Адама растеряно покрутился на месте. Да, никого, все застыло, только световые столбы медленно перемещаются вместе с облаками, то высвечивая вершины холмов, то погружая их в тень.
Он пошел назад, перешагнул через рельсы. Опять гудение. Электровоз, миновав мостик, встал на несколько секунд и задом двинулся в обратную сторону. Проехав мимо Адамы, исчез в ангаре, чтобы спустя минуту показаться вновь.
Мостик вел через реку. Река? Адама подошел ближе. Между невысоких обрывистых берегов синела закаменевшая масса, маслянисто отблескивающая в лучах солнца. Словно в канаву вылили цистерну краски, и она застыла.
Снова гудок — и электровоз с восковым машинистом проследовал мимо. От механичного ритма его передвижений, от безжизненной тишины, окутывающей аркадный мирок, становилось тоскливо. И скучно. Интересное приключение получилось, но пора выбираться отсюда. Адама постоял, провожая взглядом электровоз, перевел взгляд на ‘воду’. Ну и гадость! Пожалели, пожалели пиксельных шейдеров... Интересно, как она вблизи, еще хуже смотрится? Егор спрыгнул.
Густо-синяя поверхность провалилась под ногами, и он погрузился до колен.
— Э! — заорал Егор. — Что такое?
И тут же в затылке словно маленькие червяки зашевелились. Ощущение было куда неприятнее, чем при предыдущих включениях мониторинга мозговой активности. Виски заломило, будто по ним стукнули свинцовыми молоточками, тонкие иголочки впились в позвоночник.
Погрузившись по пояс, Адама ладонями ударил по синей поверхности, но руки тоже ушли в нее, будто в подтаявшее сливочное масло.
— Стой! Оболочка, слышишь?!
Над ним по мостку проехал электровоз, а Егор опустился с головой.
Вокруг заклубилась густая синяя муть — он попал в скрытую зону, подбрюшье игры. Откуда-то сверху вдруг выплыл столбик цифр, далекий, еле слышный тревожный писк прозвучал и смолк. Вместо цифр мелькнуло слово ERROR, сменившееся запросом ‘ЭКСТРЕННОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ?’
— Да! — заорал Адама, хотя так и не понял, обращен ли вопрос к нему, или это внутренний диалог подкоманд оболочки — потому что следом замелькали слова ‘ЗАПРЕТ: ПРИ ВЫБРОСЕ ВОЗМОЖНО НАРУШЕНИЕ МОТОРИКИ... ЗАПРЕТ: ВОЗМОЖНОСТЬ НАРУШЕНИЯ ЗРИТЕЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ... ЗАПРЕТ: ВОЗМОЖНОСТЬ ПОВРЕЖДЕНИЯ...’