В Франкфурте стояла весна. Пригревало солнце, дул легкий ветер. Вот такой у них февраль. Хорошо, что не взял шапку. А вот Вика парилась. Я предложил ей вернуться в отель и переодеться.
— Потерплю, — замотала она головой. — Ничего страшного.
Наши меховые наряды вызывали удивленные взгляды прохожих, женщины смотрели на супругу с завистью. Ну, так норковая шубка. В Германии это очень дорого. В газетном киоске я купил карту Франкфурта и нашел нужный адрес. Банк находился рядом. Там я поменял 300 долларов. Вышло около 480 марок – это вам не в аэропорту… У меня осталась еще тысяча долларов с небольшим. М-да, деньги утекают. Нужно срочно искать заработок.
Я нашел на карте ближайший универсальный магазин и предложил супруге посетить. Предложение было с благодарностью принято. Советскому человеку побывать за границей и не зайти в магазин нонсенс. Посещение затянулось на пару часов. Вика рассматривала, щупала, примеряла. В результате купила кое-что из белья и парфюма, облегчив мой бумажник на пятьдесят марок.
— У нас пока мало денег, — объяснила. — Вот заработаем, тогда.
Золото у меня, а не жена! Другая стала бы капризничать, требовать наряды. И плевать ей, что считаешь каждый пфенниг.
На обратном пути мы заглянули в небольшое кафе, где недорого и вкусно пообедали. В номере разобрали покупки и завались в кровать отдыхать.
— Только сейчас поверила, что мы за границей, — сказала супруга, пристроив голову на моем плече. — Другая архитектура, все вокруг говорят по-немецки. Хорошо, что язык знаешь. Я бы потерялась.
— Не так уж хорошо говорю – практики не было, — вздохнул я. — Читаю и пишу куда лучше.
— Освоишь, — ободрила жена. — Ты у меня умный – видишь далеко вперед. Аргентинские паспорта раздобыл, доллары достал, через границу нас протащил. Даже думать не могла, что такое можно.
— То ли еще будет! — усмехнулся я. — Мы еще заставим мир вздрогнуть.
— Я люблю тебя! — она чмокнула меня в щеку. — Очень, очень…
Мы не заметили, как уснули. Долгий перелет, да еще нагулялись. Разбудил меня телефонный звонок. Я сорвался с постели и схватил трубку. Это был портье.
— Вы просили сообщить о прибытии советской делегации, — сказал по-немецки. — Она здесь.
Ну, да, просил, даже пару марок дал. Здесь ничего не делают бесплатно.
— В каком номере герр Воронов? — уточнил я.
— Сорок семь.
— Данке, — поблагодарил я и положил трубку.
— Что там? — сонно вымолвила Вика, оторвав голову от подушки. — Кто звонил?
— Портье. Наши прибыли.
— Ты пойдешь к ним?
— Загляну к Владимиру Сергеевичу. Нужно объясниться.
— Мне с тобой?
— Отдыхай. Мужской разговор.
— Что собираешься сказать?
— Правду. Кроме аргентинских паспортов. Ты о них тоже молчи. Мы просто прилетели днем раньше.
— Хорошо, — кивнула она. — Расскажешь, как вернешься.
Номер «47» был этажом ниже. Я спустился и постучал.
— Да! — раздалось из-за двери.
Я нажал на ручку и вошел. Воронов стоял с рубашкой в руках – разбирал чемодан. Опознав меня, едва не уронил ее на пол.
— Михаил Иванович!!!
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич! — сказал я. — Прилетели?
— Да, — он бросил рубашку на кровать. — Вы откуда здесь? На вокзале в Минске нам сказали: передумал ехать. Я не знал, как поступить. Отменять поездку или нет? Опозоримся ведь без вас.
— Извините, — повинился я. — Была веская причина. Разрешите объяснить?
— Надо Терещенко позвать, — предложил министр. — Он больше всех переживал.
Семен Яковлевич жил в соседнем номере, прибежал тут же. Обнялись. Минутой спустя, примостившись на кровати, я рассказывал про наш анабазис[10]. Слушали с хмурыми лицами.
— Ну, и что дальше? — спросил Воронов, когда я смолк. — Как понимаю, возвращаться в СССР вы не собираетесь?
— Сейчас – нет, — подтвердил я. — Как-то нет желания пребывать в застенках КГБ.
— Вот же, сволочи! — саданул кулаком по столу Терещенко. — И сюда влезли. Засвербело им! И вот кто теперь будет исцелять деток? Мразь кагэбэшная!
— Успокойтесь, Семен Яковлевич! — поспешил министр. — Не кричите так громко. Через дверь куратора поселили. Не хватало неприятностей по возвращению. Что вы собираетесь делать, Михаил Иванович? — посмотрел на меня.
— Отработаю предложенную немцами программу. Мы ведь для того сюда летели? А куратору скажу, что прилетел с женой днем раньше. Захотелось посмотреть на Франкфурт, побродить по городу. Он, кстати, мной интересовался?
10
Анабазис – в современном смысле длительный поход воинских частей по недружественной территории. ГГ использует этот термин в качестве иронии.