Выбрать главу

– Вот его билет, – вмешалась неожиданно стоявшая рядом девушка и действительно протянула второй проколотый билетик.

Ничего особенного в этой девушке ему тогда не померещилось: не уродка и не красавица, самое обыкновенное лицо. Хотя, конечно, он даже растерялся и не знал, что сказать в благодарность, когда контролерши мгновенно перестали скандалить. Однако, стоило бы ей выйти на другой остановке, они бы, скорей всего, больше никогда не встретились, а если б и встретились – не узнали друг друга.

Но в тот день судьба сделала все, чтобы их знакомство продолжилось.

Они еще не вышли из троллейбуса, как судьба пригнала тучу. Хлынул дождь. Девушка была в легком летнем платье и без зонта. А его зонтик торчал из сумки. Понятно, что, прислонившись к стене Кунсткамеры, Николай мгновенно раскрыл над нею свой зонт. При этом сказал что-то неуклюжее типа:

– Ни одно доброе дело не пропадает даром. Имелся в виду ее поступок с билетом. Потом он еще добавил:

– Вы всех так спасаете?

– Всех, – храбро ответила девушка.

Через три минуты он уже знал, что ее звали Вика и она шла в БАН – Библиотеку Академии наук. У людей его круга была одна и та же шутка: на вопрос «Где работаешь сегодня?» отвечать: «В бане».

Николая ждал в Зоологическом институте оппонент – через месяц у него была защита кандидатской, – девушка тоже торопилась, поэтому он вручил ей зонтик вместе со своим телефоном. Дверь Зоологического института была рядом.

Через час, идя по Дворцовому мосту в сторону Адмиралтейства и щурясь от яркого солнца – тучи разбежались, небо и Нева под мостом сияли голубизной, – он подумал, что девушка, конечно, не позвонит и зонтик можно считать безвременно пропавшим. Тем более что рано утром улетал его самолет во Владик – так тогда они звали Владивосток.

Вечер он просидел у друзей, а когда вернулся в свою коммуналку, увидел на комнатной двери записку: «Трижды звонила Вика. Сказала, можно звонить в любое время». И дальше – семь цифр, ее номер.

Был первый час ночи, но он все-таки позвонил, трубку сразу взяла сама Вика, и они проговорили до четырех. Ни о чем и обо всем сразу.

– Завтра я приеду вас провожать, – сказала она ему на прощание. – Вместе с зонтиком. Вас ведь никто не будет провожать?

– Конечно, никто.

– Ну вот я и приеду.

– Не завтра, а сегодня, – рассмеялся он. – Только это в семь утра.

– Так и хорошо, я на работу успею.

Подъезжая в автобусе-экспрессе к аэропорту, он испугался, что ее не узнает.

Но она сама его узнала и сразу подошла, едва он остановился напротив стойки, где шла регистрация.

– А зонтик я забыла в последнюю минуту. Хотите, пришлю по почте?

– Нет уж, я через три недели снова прилетаю.

К счастью, тогда все эти перелеты, телефонные разговоры были по деньгам. Дальневосточный научный центр оплачивал им любые расходы.

И следующие три недели они звонили друг другу ежедневно.

– Коля, ты сейчас что делаешь? – спрашивала она.

– Как раз спать собираюсь. Вот книги сложил.

– Ой, а я только что встала. Но у тебя то же самое число, что у нас, или другое?

– Пока то же самое.

– А я сегодня твой автореферат буду развозить. По всем твоим адресам. Еще какие-нибудь поручения будут, полковник?

– Пока нет, благодарю за службу, мой генерал.

На защите она сидела в первом ряду и ловила каждое его слово.

Они зарегистрировались через месяц после защиты во Владивостоке, куда Вика прилетела к нему в отпуск. Следующий год его владивостокской жизни они писали письма друг другу каждый день. А вернувшись в тогдашний Ленинград, так удачно выменяли свои комнаты в коммуналках, что получили двухкомнатную квартиру, без прихожей, вход в которую открывался прямо на кухню, но зато отдельную и в центре. По сути, это была выгородка из огромной старопетербургской квартиры, только у остальных вход был с улицы, а к ним – со двора, с черной лестницы.

И с тех пор при Николае всегда жило дорогое для каждого мужчины ощущение уверенности в своем доме. Это заметили и друзья. В разных мужских компаниях, когда кто-нибудь пускался в рассказы о любовных похождениях, то обязательно косился в сторону Николая и замечал:

– Ты нас не слушай, ты-то живешь в другой реальности.

А теперь Николай из-за ее унижения страдал еще больше, чем из-за своего. Он не знал, что она говорит на работе, подругам. Не так-то просто из жены молодого преуспевающего ученого, без пяти минут доктора наук, стать женой отбывающего срок по суду.

Старательный Иннокентий

Иннокентий привез записку от директора. Из суда пришла бумага, и директор просил написать задним числом заявление об уходе по собственному желанию. Чтоб не портить трудовую книжку. «Как выкарабкаетесь, сразу возьмем назад», – обещал он.

– Николаич, ты бы это, дал бы мне все свои записи, я б пока твои опыты вперед подвинул.

В словах Иннокентия была, как тогда говорили, сермяжная правда. К тому же сами записи присутствовали в виде файлов в ноутбуке и деться никуда не могли.

Кое-какие главные статьи уже и так были посланы Иннокентию, когда случилась беда и он понял, что в Мурманск ему не лететь.

Теперь же полдня объединял все материалы экспериментов, все предположения и планы будущих опытов.

– Постарайся к моему возвращению заполнить вот эти таблицы, – просил он. – Тут надо получить восемьдесят значений и на их основе построить кривую.

– Какой разговор, Николаич, конечно, построим. Только, чтоб эксперименты ставить, надо материал со дна получить, а кто ж, кроме тебя, за ним в море полезет? – Он и тут начинал рассуждать. – Водолазов-то у нас теперь нет. И денег нет в институте на их оплату.

– Попроси Федорова. Он все равно для своей работы лазит.

– Попросить-то я его попрошу, а если он скажет, чтоб я ему за это платил?

– Скажи, что я потом ему отработаю. Буду два года за его материалом нырять. – Николай уже с трудом удерживал привычное раздражение.

– А-а-а, понял, – проговорил довольный Иннокентий. Он страсть как не любил лазить в воду. Да и водолазного диплома у него не было. – А то, может, деньгами расплачиваться? Только у меня денег нет. Какие у нас сейчас деньги? Это тебе там в Голландии регулярно платили, а нам уж три месяца зарплату не выдавали.