– Вы спите, спите! Вы слышите только мой голос. Вам хорошо и радостно. Вам никогда не было так хорошо, – проговорил он и, отпустив ее, пошел к своему месту. – Садитесь и спокойно расскажите мне о болезни своего сына. Я ваш друг, и я обещаю вылечить Диму.
Женщина смотрела на него легко и доверчиво. Куда только усталость слетела с ее лучистых глаз! И ни один посторонний не догадался бы, что она находится сейчас под полным его контролем.
Она достала из сумочки толстенную медкарту. Прочесть там было, конечно, невозможно ни одной страницы. Уж эти врачебные и медсестринские почерки из районных поликлиник! Их разве что спецслужба, состоящая из десятка дешифровщиков, смогла бы разобрать.
Лишь на первой странице красными чернилами было выписано крупными буквами: «Бронхиальная астма. Аллергия». В принципе, это он знал и так.
– Как часто мучают приступы вашего Диму? – спросил он участливо.
Сейчас, пока она спала, ему можно было не разыгрывать око всевидящее.
– Почти каждую ночь.
– К районному аллергологу обращались? Пробы делали?
– Мы убрали практически все: кошку, ковер, рыбу, цитрусовые.
– Куру? Какую вы даете ему куру?
– Я знаю. Импортными курами мы не кормим давно. Пробы делали, но так никто мне толком и не сказал, чего нам следует опасаться. Получается, что нужно опасаться всего.
Случай, как он понимал, был хотя и тяжелым, но довольно стандартным. Он подумал несколько секунд, решая, стоит ли браться за это дело, а если стоит, то сколько с нее запросить. И вдруг заметил, что клиентка стала как-то уж слишком ровно дышать. Она опять явно уплывала от него в обычный сон.
– Вы слышите мой голос! – проговорил он требовательно. – Вика, вы слышите только мой голос. Вам хорошо и радостно. Вы никогда не чувствовали себя такой спокойной и счастливой. Улыбнитесь мне. У вас очень красивая улыбка.
Она улыбнулась. И в нем опять слегка шевельнулось желание.
«Да что это я: уже с первой! – одернул он себя. – Надо быстрей выводить ее, и гудбай!»
– Вам еще никогда не было так хорошо! По счету три вы проснетесь и забудете наши разговоры. Весь день у вас будет легкое приподнятое настроение. Вам захочется снова прийти ко мне на прием. Только я буду делать вас здоровой и счастливой. Вы придете ко мне, едва я позвоню по телефону и скажу: «Вика, вас приглашает доктор Парамонов!» Эти слова будут сигналом, по которому вы, бросив все дела, сразу придете ко мне. На счет три вы проснетесь и почувствуете радостное приподнятое настроение. После этого оставите моей секретарше сумму, которую она вам назовет. Вам никогда не было так хорошо! Вы чувствуете себя свободной и счастливой! Один, два, три!
Он скомандовал. На счет три она легко вздрогнула и огляделась, как бы соображая, где находится. И спросила со смущенной улыбкой:
– Я, кажется?..
– Все хорошо, Виктория Владимировна, – успокоил ее доктор Парамонов. И голос его звучал дружески. – Вы рассказывали мне о болезни вашего Димы. Уверен, что я справлюсь с его астмой, и готов прийти завтра. Сейчас вы снова направитесь к моей секретарше и решите с ней финансовые вопросы.
Он не сказал, какую сумму Инга запросит с нее за визит. Инга в этом разбиралась неплохо сама – с кого и по скольку. С другой стороны, освобождение от болезни этого стоит.
– Я приду к вам завтра в семнадцать. Это для вас удобно?
Женщина, чуть помедлив, кивнула.
«А все-таки очень хороша, – подумал он снова с удовольствием. – Ну ничего, никуда от меня не денется. И я от нее обязательно заряжусь».
Он поднялся, проводил ее до двери. И, пока клиентка шла по коридору, у Инги прозвучал короткий мелодичный сигнальчик.
Следующие клиентки были скучными неинтересными тетками, но он работал и с ними. Правда, не слишком при этом тратился.
Одна – неаккуратная, толстая, с животом, свисающим набок – решила дознаться, в каком направлении гуляет ее муж. На всех ее пальцах были золотые кольца с бриллиантами, и Парамонову захотелось рассмотреть их с лупой – наверняка камушки-то фальшивые. Мадам была готова заплатить хорошо, Инга потому ее ввела в список.
К счастью, Владлен успел подсуетиться и тут. Андрей Бенедиктович успел прочитать несколько расшифровок не только ее телефонной болтовни, но и интимных разговоров сына. С мужем же было не все ясно.
Тетка ввалилась в кабинет, как в собственное жилье, нисколько не удивившись антуражу, а может, и не заметив его. Уселась на металлический стул, где только что сидела клиентка Вика, и шумно задышала.
– Фотографию мужа принесли? – спросил Парамонов.
– А как же, – отозвалась толстуха. – И его, и его двух баб. Вы мне, главное, укажите, с какой из них он время проводит. А если с обеими, так и скажите. А то как ляжем – он пустой.
От женщины несло потом, и Парамонову захотелось скорей ее отодвинуть.
– Кладите на стол фотографии и отъезжайте на стуле к середине кабинета, – нашелся он что сказать. Благо эти современные стулья ставят на ролики.
Сам же он изобразил, что впивается взглядом в фотографии. Хотя, если честно, глаза бы его не глядели на эти рожи. У мужа было лицо самодовольного бугая. Такой волевой руководитель, который, заперев кабинет, драит секретаршу. Обе бабы, толстые и грудастые, словно взяты из буфета мелкой железнодорожной станции. Насмотревшись на них, Парамонов прикрыл глаза, откинулся на спинку и заговорил, как бы отстраняясь от вещного мира:
– Вижу, вижу… Двухкомнатная квартира на пятом этаже… Это – ваша квартира… Ваш муж… Но там какой-то еще молодой мужчина.
– Это кто же еще там? – поинтересовалась тетка.
– Имя молодого мужчины… – Парамонов сделал вид, что вслушивается в эфирный мир, – имя молодого мужчины – Артем. Артюха…
– Так это ж сын мой! – обрадовалась клиентка, нисколько не удивившись сеансу ясновидения, которое доктор Парамонов только что перед ней продемонстрировал.
– Сын разговаривает по телефону… Я даже могу расслышать имя женщины, с которой он беседует. – Парамонов поднял предупреждающе руку, чтобы клиентка нечаянно его не отвлекла. – Да, я слышу… Женщину зовут Ольга.
– Верно! Его полюбовница! – снова обрадовалась клиентка. – Уж три года как любятся.
– Но у Ольги есть муж. И она не хочет с ним разводиться. Да, его зовут Виктор.
– Ага, Виктор. – Клиентка не удивилась и тут.
Это была вся информация, которую удалось надыбать Владлену по прослушке. Небогато. Но все же доверие клиентки было установлено.
Парамонов вынул из выдвижного ящичка золотистую нить с медным отполированным шариком на конце. Это был один из его рабочих инструментов – маятник. Зажав свободный конец нити, он вытянул руку с маятником так, чтобы шарик висел над фотографиями.
Методом Штангла он пользовался давно, даже не догадываясь, что этот метод так называется. Парамонову рассказал о работе с маятниками один забавный старикан в Перми. Только старик чаще привязывал охотничий нож на толстую веревку. Ну а уж Андрей Бенедиктович усовершенствовал этот метод, как сумел. И лишь потом прочитал о нем в книгах Штангла.
Расслабив руку, он сосредоточился на вопросе о первой женщине. Вопрос, обращенный к Высшим силам, всему миру и самому себе, так и звучал: «Есть ли интимная связь между мужчиной на фотографии и первой женщиной?»
В отличие от мнимых сеансов ясновидения такой диалог с маятником был настоящей работой экстрасенса. И порой он давал поразительные результаты. Правда, иногда наоборот – самые дикие. Маятник, поколебавшись немного, стал уверенно вращаться против часовой стрелки.
– Первая женщина отпадает, – сообщил Парамонов клиентке, которая смотрела на его манипуляции с маятником равнодушно, словно он при ней занимался этим ежедневно.
– Это Зинка, с его работы. Значит, с ней чисто дело? – переспросила она все же.
– Испытаем вторую, – сказал Парамонов вместо ответа.
Он снова расслабил руку и спросил о второй.
Однако и насчет второй ответ тоже был отрицательным.
Работу с маятником Парамонов любил. С тех пор как он потерял связь с Высшими силами, которая проявлялась у него сама по себе в детстве, это была одна из немногих ниточек, связывающая его со Вселенским разумом, Богом или, наоборот, с Сатаной. Маятник не требовал никаких сверхспособностей. И работать с этим простейшим инструментом мог бы научиться почти каждый. Если бы тренировался столько, сколько он.