Пока ходил ещё одна ножка сдалась и решётку пытались оторвать от оставшихся. Удачи, я варил на совесть. Вышел из‑за угла и сразу кинул камень в голову здоровяка стоящего ко мне боком за спинами своих товарищей. Камень врезался в ухо мужика и сразу же его выключил из будущей схватки. Пока зеки поворачивались на звук, я уже был вплотную к владевшему автоматом. Тычок кулаком в голову с выбросом ци, сработал как надо, опасался, что не получится. Тело стало оседать, когда сгусток энергии пролетел мимо его головы и пробил плечо бородача сдёргивающего вертикалку со своего плеча. Он заорал, забыл о своём оружии и схватился за пробитое плечо здоровой рукой, между пальцами показалась кровь. Ещё один оказался вооружён обрезом. Он резко развернулся вскидывая огрызок ружья и взводя курки на боевой взвод. Между нами был труп первого зека, которым я прикрывался, не давал ему упасть, держа левой за одежду. Толкнул труп на доставшего обрез, мёртвый бандит получил заряд с двух стволов в упор, но ему было уже всё равно. Пока зек переламывал стволы, пытался перезарядиться сделал шаг в сторону и к нему, обошёл труп и сократил дистанцию. В это время бросил многострадальную решётку последний и развернулся ко мне держа в правой пм возле бедра. Прозвучал выстрел, пуля ударила в кирасу в районе правых рёбер, мягкая пуля вырвав кусок наклеенной ткани и оставив длинную борозду улетела мимо. Хорошо стреляет, амулет отклонил пулю и она встретилась с кирасой не под прямым углом. Мозги последнего бандита окрасили дом встретившись с плевком моей энергии. Возившийся с обрезом захрипел, бросил оружие и схватился за горло, для которого встреча с моими пальцами не прошла незамеченной.
Убрал подальше всё оружие. Допрос раненого в плечо дал информацию, что их здесь всего семеро. В деревне ещё осталось пятеро. Они пришли сюда пешком из какой‑то там колонии из соседней области. Местные сдали богатую вдову с двумя детишками и навели на дом банду.
Оттащил трупы в сторону, живых посадил в ряд возле дома. Всего живых было пятеро, двое ранены и мне бесполезны, у одного болело горло, у другого голова, ещё у одного ухо было раза в два больше, но капать им это не помешает. Мужики на меня косились, но особого страха во взглядах не было. Естественно, ведь всё оружие я оставил в куче на углу дома. В руках у меня ничего не было, только нож торчал из‑за пояса.
‑ Вика. – позвал бывшую. Когда женщина показалась в окне сказал: – Лопаты нес‑си. Не бойс‑ся здес‑с не опас‑сно.
Через пару минут женщина принесла две лопаты. Со страхом покосилась на трупы, пока ещё живых бандитов и поспешила вернуться в дом.
‑ Вс‑стали.
Реакция последовала слабая, навел указательный палец на раненого в плечо:
‑ Бам. – плюнул сгустком ци, целясь ему грудь.
Мужик дёрнулся, на его груди образовалась дырочка, а одежда стала пропитываться кровью. Бандиты покосились на уже мёртвого подельника и большими глазами стали смотреть то на труп, то на мой палец. Перевёл палец на мужика со сломанной рукой.
‑ Вс‑стать. – голосом ссесовца из старых фильмов рявкнул я, они по вскакивали, как ужаленные. И не удержавшись ляпнул: – Хендехох, пахтизанен. Взяли лопаты и впехёд за забо‑кх, копаем яму. На вс‑сех.
Зеки похватали лопаты и двинулись копать себе могилу, постоянно оглядываясь на меня. Отстал от них на пару шагов и демонстративно навёл им в спины два пальца, на левой и правой руке. Когда пришли на место будущей братской могилы сказал:
‑ С‑самый полезный ос‑станется живым, ещё закапывать вс‑сё это надо.
Через час всё было законченно. Над свежей могилой стоял, тяжело дыша, оставшийся плюгавый мужичок, который был выключен ударом кулака в весок возле двери, и с ужасом в глазах смотрел на меня. Оставил его не как самого полезного, а как самого целого и безобидного.
‑ Веди в дехевню. Где там ваша банда обитает.
Через полчаса мы стояли перед большим домом из окон которого громыхала блатная музыка.
‑ Веди. – толкнул его в спину. – Выкинешь что‑то… ну ты понял.
Прошли коридор, в первой же комнате сидел худой голый мужик в наколках по всему телу и пил водку. На кровати лежала голая женщина со стеклянными глазами, смотрящими в потолок. Дырка во лбу мрази оборвала его преступную карьеру. Прошлись с моим провожатым по дому и успокоили ещё четверых. Только один дёрнулся к оружию, остальные умерли как бараны.
‑ Давно вы тут гуляете?
‑ Че‑че‑етыре д‑дня. – ответил бывший зек.
‑ Веди к магазину. Надо выпить.
Пока шли по деревне мимо нас проскакивали испуганные жители, косились со страхом и скрытой ненавистью. Возле дверей здания стояли несколько баб о чём‑то шушукаясь. В стороне стояли трое мужиков уже изрядно поддатых. Вот кому море по колено. Мир изменился? Да плевать, водка есть, что ещё надо? При нашем приближении женщины перестали разговаривать и боком стали пятиться в сторону. Не дойдя до магазина метров пять, достал нож и полоснул по горлу мужика. Бабы заверещали и по зажимали себе рты руками, мужики вылупились, один отвернулся и проблевался в кусты.
‑ Не надо так с‑своих подс‑ставлять, наводить на одинокую женщину с детишками. Чем вы отличаетес‑сь от этих мк‑хазей? – показал окровавленным ножом на труп.
Развернулся и пошагал к семье. Не думаю, что прям воззвал к совести этих людей, я и не надеялся, просто пугать и предупреждать глупо, но намекнуть откуда прилетел привет надо. Если бы ушёл молча не факт, что деревенские додумались бы что к чему. Теперь некоторое время поостерегутся соваться, что мне и надо. Через полчаса стучал окно дома:
‑ Вика, это я, отк‑хывай. – когда женщина показалось за окном добавил: – Дай что‑то, с‑стволы упаковать.
Она протянула в открытое окно белый мешок, сложил туда оружие, которое так и лежало на улице. К автомату был дополнительный снаряжённый рожок. Спустил мешок в подвал, портал был без изменений. То, что он не пропадает давало мне слабую надежду, что, возможно, у него существует какое‑то ограничение и он заработает позже.
Уже почти стемнело, когда выгнал детей на улицу, посадил на траве и запустил тотем среднего лечения.
‑ Пап, это правда ты? – спросил Женя. Сашка посмотрел на меня с надеждой во взгляде.
‑ Я. – уселся рядом с ними.
‑ Но это невозможно. – воскликнул старший.
‑ Вс‑селенная огхомна, человечес‑ство в этом михе ничего толком и не знает.
‑ Жалко я не увижу тот мир. – повесил голову Женя. – Может быть, когда я умру попаду куда‑нибудь, как ты.
‑ Увидишь и мой мих и дхугие. Вылечим тебя, не пехеживай.
‑ Но портал же не работает?!
‑ Починим. Я же здесь. – положил руки на их плечи. – Пацаны, вс‑сё будет хорошо.
Сашка сидел и смотрел на меня большими влажными глазами, я ожидал, что он вот‑вот расплачется, но он держался. Тотем почти ничего не дал. Вике показалось, что Сашка стал чуть лучше говорить, но я особой разницы не заметил. Жени стало немного легче, стал не такой бледный, упала температура, но на этом все успехи закончились. Когда уложили детей спать, сели за стол на кухне с Викой. Света не было, горела небольшая свечка, создавая подобие уюта.
‑ Боря, хочешь выпить? У меня водка есть.
‑ Я не пью.
‑ Ты всё ещё не пьёшь? Даже в новом теле? – я кивнул. – Почему ты тогда так резко бросил? И даже в новом теле… Так и не ответишь?
‑ Это не важно. Налей чая.
‑ Надо печку топить.
‑ Ладно с‑сиди. – я поднялся и налил в большую чашку воды. Вернулся за стол.
‑ Боря, что дальше?
‑ Называй меня Эван. Х‑лазбехусь с похталом, забеху вас‑с к с‑себе. Там хешим, как быть.
‑ Посмотри на меня.
Я поднял взгляд на Вику, мы некоторое время сидели молча, смотря друг на друга.