Елена задумчиво посмотрела сначала на кровать, потом на ванну. «А что ты хотела? — язвительно спросил внутренний голос. — Глупо сначала позволять себя целовать, а потом строить недотрогу!»
— Будем надеяться, что он действительно порядочный человек, — прошептала она. Подойдя к комоду, она достала полотенце и прошла в ванную.
Внимательно изучив содержимое полок, она пришла к выводу, что принять душ она сможет только после того, как хозяин комнаты принесет ее вещи. Пахнуть Old Spice или ещё каким-то мужским ароматом ей совсем не хотелось. Но отсутствие женских гелей и кремов все же порадовало Елену. Значит, женщин тут давно не было, хотя, если быть честными, самого Сальваторе тут тоже не было достаточно долго. Задумчиво переставляя флаконы и тюбики на полке, она думала о том, что сказала ей Лив, а еще больше о том, чего она не сказала. Она услышала, как стукнула дверь, и в комнату, неся ее огромный чемодан и свою сумку, вошёл Деймон.
— Слушай, я все понимаю, но ты же не переезжать сюда собралась, — он опустил чемодан возле кровати и скинул лёгкую сумку. — И ты ещё что-то говорила о моем перевесе? Да мы за один твой чемодан втридорога отвалили!
— Не мы, а я! Я платила за себя сама.
— Ты уже начинаешь делить доходы. Не очень хороший знак, — он улыбаясь приблизился к девушке. — Ещё не приняла душ? Не разобралась с краном? — Он, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее скуле и приподнял ее голову за подбородок, заглядывая в глаза. — Что-то не так?
Елена, закусив губу, всматривалась в его лицо. Она обвела глазами разлет густых бровей, высокие скулы, чуть остановилась на чувственных губах и подняв взгляд, встретилась с его сапфировыми глазами. Она чуть наклонила голову и снова опустила глаза на его губы.
— О чем ты сейчас думаешь, Елена? — чуть осипшим голосом спросил он, проводя большим пальцем по ее нижней губе, заставляя ослабить хватку зубами. — Твой взгляд… Когда ты так смотришь, я хочу только одного.
— Чего же ты хочешь? — Елена не открывала взгляда от изгиба его губ.
— Вот этого, — и он коснулся губами ее губ. В этом поцелуе столько надежды, что она, сама не понимая отчего, издала негромкий стон. Деймон, услышав его, стал чуть смелее, и вот его губы уже проложили дорожку вниз по нежной шее, а рука, зарывшись в волосы, сжимала ее затылок. Сотни тысяч тончайших электрических проводков впились в кожу Елены, в груди стало холодно, а низ живота напомнил о себе тягучей болью. Будто во сне она чувствовала, как руки Деймона неспешно исследовали изгибы ее тела, а губы становились все настойчивее, возвратившись к ее рту, вламываясь в него, заставляя раскрыться навстречу. Но вдруг она решительно положила руки на его грудь и чуть нажала, заставляя отступить. Он пьяно смотрел на нее и пытался восстановить дыхание.
— Что на этот раз? — глубоко дыша, спросил он.
— Деймон, я… ты… твоя дочь?! — схватилась она за ускользающую мысль.
— Она крепко спит и сегодня уже точно нам не помешает, — он снова потянулся к ней, но она упрямо замотала головой.
— Ты не понял. Откуда у тебя дочь?
— Елена, — усмехнулся он, проводя тыльной стороной ладони по краешку открытой блузы, задевая нежную кожу, — я думаю, что ты уже большая девочка и отлично знаешь, откуда берутся дети.
— Но, пардон, для этого нужны двое! Где ее мать? И почему ты скрывал, что у тебя есть ребенок?
Рука Деймона замерла над выпирающим холмиком груди, и он внимательно посмотрел на девушку.
— Ты серьезно? — он сделал шаг назад и прищурился. — Я думал, что ты шутишь… Да нет, такого не может быть! Ты хочешь сказать, что за три долбаных года ни разу не сунула свой нос в мою анкету?
— Что ты хочешь этим сказать? — непонимающе уставилась на него Елена.
— Что при устройстве на работу, я, как и все, заполнил анкету, где указал, что имею малолетнюю дочь! Елена, мать твою, Гилберт! Тебе настолько насрать на своих подчиненных, что ты даже не удосужилась прочитать ее?
— Ее читали те, кто брал тебя на работу… — начала она.
— А, ну конечно! Мы же твои рабы, зачем тебе знать о нас хоть что-то человеческое?
— Деймон! — чуть громче сказала она.
— Что? — он отошел к окну и смотрел на нее, как на диковинную вещь. — Странно узнавать, что у нас есть жизнь вне офиса?
— Не говори ерунды! Скажи мне, только честно: ты был женат?
— Это что-то меняет? — он глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Если тебе это так важно — нет, не был.
— А Мэри-Джейн? Ее мать…
— Умерла. Погибла, если быть более точным. — Он подошел к своей сумке и стал доставать оттуда вещи. Затем, взяв из комода полотенце, молча прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Сквозь матовое стекло Елена видела, как тень Деймона металась по помещению, затем послышался звук льющейся воды. Через минут пятнадцать, когда Елена, присев на кровать, уже придумала тысячу вопросов и сотню тысяч отговорок, он вышел из ванной, поблескивая влажным обнаженным торсом и вытирая мокрые волосы.
— Деймон, я хотела только…
— Прости, но сегодня я не расположен к разговорам, — резко отрезал он. — День выдался тяжелым и пора отдохнуть. — Она посмотрела огромными глазами на кровать, а потом на него. Увидев ее взгляд, он усмехнулся и проговорил:
— Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, Елена. Только я хочу, чтобы ты поняла — сегодня я очень тебя хотел, до дури, до дрожи. Но я очень постараюсь, чтобы этого не повторилось. — С этими словами он натянул на тело чистую футболку и, достав из нижнего ящика комода теплый плед, подошел к двери. — Я переночую в комнате дочери. Там мне всегда рады. Мои объятия не шокируют, а поцелуи приятны. Желаю спокойной ночи тебе и твоему высокомерию, — проговорил он и тихо закрыл за собой дверь.