— Не нужно называть меня милочкой, — предупредила Яна, — тем более что ничего милого вы от меня не ждете. То, что я знаю, я уже рассказала Виктору Сергеевичу, но если вы настаиваете, могу вкратце повторить.
— Если вам не сложно.
— Хорошо, — кивнула Милославская, — а вы поправьте, меня, если я в чем-то ошибусь.
— Можно я сначала проверю содержимое вашей сумочки? — хитро улыбнулась Шевчук.
— Конечно, — Яна щелкнула замочком.
— Странно, ничего нет, — беззастенчиво порывшись в чужих вещах, произнесла Алена Петровна. — А в карманах?
Пришлось Яне вывернуть карманы пальто и дать ощупать себя, чтобы Шевчук убедилась, что никакого диктофона у нее с собой нет.
— Ха-ха-ха, — даже рассмеялась Алена Петровна, — вы что же, действительно ничего с собой не взяли? Ну да ладно, давайте вашу версию.
— Ваш сын — Виктор Смурыгин — был приятелем Санталова, на которого он работая, — начала Милославская. — Вы, втеревшись в доверие к служащим мэрии, снабжали фирму “Уют” квартирами, предназначенными очередникам. Но вас не устраивало, что приходилось делиться с Санталовым.
— Не забывайте, — вставила Алена Петровна, — что делиться приходилось и с работниками мэрии.
— Да, — согласилась Яна, — но с этим вы ничего поделать не могли, а вот Санталов был вам как кость в горле, и вы решили от него избавиться. Не знаю, была ли у вашего сына интрижка с женой Санталова или нет, но он, будучи в курсе похождений своего шефа, сумел представить все это Оксане таким образом, что той потребовались доказательства. Она связалась с Радзиевским, обратиться к которому ей тоже посоветовал ваш Виктор. Когда Радзиевский каким-то образом снял на пленку развлечения Санталова и Насти…
— О, это было несложно, — усмехнулась Шевчук. — Виктор тоже иногда прибегал к услугам Парамоновой. Он и впустил в ее квартиру Радзиевского, чтобы тот установил камеру. Эта дура даже ничего не заметила. Продолжайте, пожалуйста…
— Так вот, после этого пленку Радзиевский отдал Оксане, а копию — вашему сыну. — Милославская закурила, изредка поглядывая на бесстрастный профиль Алены Петровны. — Вы уже тогда решили подставить Парамонову, подсунув ей кассету. А вечеринка, задуманная Санталовыми, оказалась вам просто подарком. Только вот Гулько… — задумчиво произнесла Яна, — как-то он не совсем вписывается в эту аферу. Хотя, постойте, — перед ее мысленным взором вновь возникла “Мадонна”, в которой она только теперь “опознала” Алену Петровну. — Денис ведь тоже ваш сын, — поняла наконец она. — Ну конечно, как же я сразу не догадалась? — быстрее заговорила Яна. — Он и открыл дверь убийце.
— У них были разные отцы, — мечтательно заметила Шевчук.
— После того как убийца скрылся, — продолжала Яна, — Денис “объяснил” Насте, что оставаться здесь ей нельзя, договорился с ней о встрече, после чего вызвал милицию. Никто и не подумал, что раненый участник вечеринки является одним из организаторов убийства. Думаю, убийца — тот самый мужчина в куртке, который что-то требовал от вас возле входа в мэрию. — Яна остановилась и постаралась заглянуть Шевчук в глаза.
— Кремер, — презрительно бросила Алена Петровна, — бывший “афганец”. — Она тоже остановилась. — Полгода назад отдал мне двадцать восемь тысяч долларов на две квартиры — себе и приятелю. К сожалению, с квартирами ничего не получилось.
— И не должно было получиться, — грустно улыбнулась Милославская.
— Вы очень догадливая, — бросила Шевчук и снова двинулась вперед, направляясь в отдаленный, пустынный конец парка, — но я сказала ему, что в его бедах виноват Юрий Николаевич, мол, зажимает квартиры, и если его убрать, то никаких проблем не будет. Кремер согласился — а что ему оставалось делать? Виктор передал ему пистолет и привез к дому Санталовых.
Денис отпер дверь, дальнейшее было делом техники, но Кремер запсиховал — у них у всех с головой не в порядке — и начал палить во все стороны, одна пуля даже зацепила моего мальчика.
— Но это оказалось очень кстати, — добавила Милославская. — И что же вы собирались делать дальше?
— С Кремером нужно было кончать — он вышел из-под контроля, но от нас не уйдет, — спокойно сказала Алена Петровна.
— Вот только с Оксаной у вас получилась неувязочка, — поддела ее Милославская. — Ваш очередной исполнитель — Могутин — не смог перерезать трубки и лишить Оксану питания.
— Могутин? — Шевчук на ходу пожала плечами. — Не знаю такого. Да и зачем. нам ее убивать? Если она выживет — сделает все так, как ей скажет Виктор, если же нет, мы и без нее обойдемся.
— Так вы его не нанимали?
— Я же объяснила вам, — нахмурилась Шевчук, — никакого Могутина я не знаю.
— Но Радзиевского-то убрали вы?
— Этот придурок позвонил и сказал, что вы до него докопались, — вздохнула Алена Петровна. — Если бы он рассказал о кассете и о Викторе, у нас возникли бы большие неприятности… Кремера уже использовать было нельзя, поэтому пришлось действовать самостоятельно.
— Но вы использовали его, когда отправили следить за мной, — не выдержала Милославская.
— Он продолжал психовать, вы же видели, — убедительно произнесла Шевчук, — пришлось дать ему задание, чтобы как-то отвлечь от ненужных мыслей.
— Вы приказали ему убить меня?
— Я сомневалась, что у него это получится… И оказалась права. К сожалению… — добавила Алена Петровна, останавливаясь в самом глухом уголке парка, соседствующем со стадионом. — Теперь придется действовать самостоятельно.