Дух темной улицы освещал окрестные улицы. Небесные фонари рассекали лазером света черную массу, царящую на пустынных дворах. Никакого больше света, окна домов погружены в глубокий сон, где-то бродит одинокий ветер, стоит мертвый и пугающий призрак тишины. Все городские фонари перебиты, ночные магазины из-за полного отсутствия людей и те закрыты. В такое жуткое время, когда остается три часа до восхода, когда даже на крупных проспектах нет ни единой души живой, ни даже мертвой, не дышит ветер, не беспокоится сонная Нева. Все остальное глухое мгновение, провинциальная тишина, все это способно просто свести с ума. Страх — чувство, сопровождающее тревожную ноту волнения в безлунную ночь. Этот страх стал разрывать душу, и бессилие стало бить по ногам. Воцаряется чувство осознания глухоты, мир рушиться перед несчастными глазами, когда начинаешь понимать, что это предел. Таково ощущение могильной тишины, она здесь царит, не смотря на большие масштабы города. Тишина не расслабляет, она настораживает на крадущуюся за спиной опасность, настораживает как жертву, перед неизбежной грозой хищника, наконец, настораживает как мгновение затишья перед решающим рывком.
Неожиданно, разрывая в клочья мертвую тишину с покрытых тенью тьмы улиц, появляется гроза всех монстров — черная Газель. С режущим скрипом, ньютоновским давлением и трением покрышек об асфальт, с полным оборотом, микроавтобус замирает перед парадными дверьми шикарного ночного казино, со светящимися в темноте фарами и стеклами. Группа лиц, экипированных в черный однотоновый цвет костюма, как у водолаза, и с масками на лицах крепко держа в руках автоматы, количеством в пятнадцать человек с шумом врываются в тихое казино, где пьяные и расслабленные посетители с первых секунд вообще не поняли, что произошло. В это мгновение охрана, словно спохватившись вестью о том, что начался погром, выбегали из разных комнат, но бесполезны были их действия относительно вторжения хорошо спланированного и ко всему подготовленное. Автоматные очереди достигали каждого, кто в это время находился на ногах. Пятнадцать боевиков за пять секунд превратили целое казино в окровавленную мясорубку, уничтожили всех. Окровавленные бездушные тела лежали под их ногами, разбитые от пуль столы и разорванные на мелкие куски доллары и все другие задетые пулями вещи украшали общую картину апокалипсиса. И после последнего выстрела в затылок несчастной девушки, пытавшейся покинуть казино, воцарилась тишина сумрачно похожая на ту, что десять секунд назад царила за стенами уже неприятного казино. Разбойники замерли в ожидании чего-то, один человек снял с лица маску и перевел свой жестокий черный взгляд в сторону дверей, они ждали важных гостей.
С важным победоносным видом, словно генерал после захвата объекта, в двери вошел амбал, в белом, как лист смокинге и в черной, как чернила шапке, ступая по окровавленным телам, он встал в центре круга образованного разбойниками. Со счастливым и довольным, проделанной работой, лицом, видимо это был их босс, он перевел свой взгляд на барную стойку, где целой осталась одна нетронутая бутылка шампанского. Наступила мертвая тишина, и было слышно, как за той же барной стойкой кто-то плачет, бармен спрятался при вторжении и остался жив. Из одной темной комнату попытался кто-то выбежать, но тут же выйдя за порог, пал мертвым, распластавшись на полу. Следом за ним неторопливо вышла девушка, костюм отчетливо выдавал очертания ее стройной и красивой фигуры, она была из их же банды. Девушка вывела перед собой солидно одетого, но всего в крови толстого мужчину, ударила прикладом пистолета ему по икрам, от чего тот упал на колени и сильно зажмурил глаза, сделав вид, что он ничего не видит, и знать ничего не хочет. Человек в белом костюме гордо, подняв нос, посмотрел на несчастного мужчину.
— Я же говорил тебе, — произнес он.
— Прости меня, пожалуйста, прости, — сквозь слезы и слюни захлебываясь молил мужчина.
— Все, кто отказывается или попросту не хочет мне платить дань, кончают таким способом. Ты это знал, и это знают все, кто знает меня, — грозным и командным голосом произносил босс разбойников. — Теперь ты, насекомое, передо мной на коленях! Теперь ты пал перед моими глазами, теперь ты раб, перед своей судьбой, а твоя судьба сейчас, это я, я твой повелитель и я твой господин! И моя воля — твоя смерть. Ты не дал мне денег, я заберу взамен твою душу, думаю, мы сочтемся.
— Но, но… у меня ничего нет, у меня ничего не было, ты не дал мне даже время, как мне было с тобой расплатиться…
— Время было у тебя! И деньги у тебя были, прямо перед твоим носом, но ты ничего не понял, ты попросту неудачник, а мне такие поверь, не нужны, я не люблю рисковать, я люблю реальные деньги, а не воображаемые! Не выгодно вас, получается, содержать, охранять и тапа такого. — Он махнул рукой и огляделся.
— Я… я… — не мог ничего произнести мужчина, ибо был не в состоянии.
— Да, я понимаю тебя, или стараюсь тебя понять. — Босс подошел к барному столику и открыл шампанское, от громкого выстрела пробки, тут же не выдержало сердце бармена, от перенапряжения и волнения, да еще и от испуга он под столом скончался, издав непонятный предсмертный звук. — Ой, прошу прощения, — произнес босс, заглянув за стол. Он наполнил до краев один уцелевший бокал, который стоял рядом, и снова обернулся к страдальцу. — Сказать по правде, мне даже не нужны гроши твоего несчастного гнусного заведения, этого отвратительного дешевого казино, — он осмотрелся вокруг, — кругом беспорядок и грязь. Мне просто мешают такие шестеренки как ты, вы портите всю игру, на кону которой лежат огромные числа зеленого рубля. Ты все равно умрешь, не стоит тебе так много объяснять.
Шеф посмотрел в глаза девушки, та поняла его намек и подставила твердое и холодное дуло пистолета к затылку несчастной жертвы, и нажала спусковой курок. Прозвучал глухой выстрел в упор, кровь брызнула во все стороны, капли попали даже в бокал с шампанским, которое после этого босс с радостью отправил в себя.
— Все, — с выдохом сказала девушка.
— О-о, — оценил вкус красного шампанского босс, — вот чего в шампанском так сильно не хватало. В целом прекрасная работа, я вами доволен и я вам благодарен. Вы показали себя, и справляетесь вы не плохо, очень даже не плохо, я бы сказал прекрасно. И отныне пусть будет так, чтоб вас не сглазить. — Он разбил пустой бокал об пол. — Отбой, — сказал он, и ушел туда, откуда явился, как повелитель тьмы и как антихрист.
Девушка несколько секунд не отрывала глаз от обезглавленного трупа и, наконец, сняла маску с лица, под которой оказалось безвинное лицо Юли.
Разбойники не двигаясь, и молчаливо стояли на месте, пока один не выдержал.
— Руслан, что делать дальше? — спросил один из ребят.
Парень тот, что первый снял маску и проводил взглядом босса до выхода, ответил на вопрос.
— Ребята нас ждет еще одна работенка, — четко и ясно ответил на вопрос Руслан.
— Почему босс об этом сам не сказал? — спросил еще один парень в маске.
— Это не его работа Женек, указывать нам, что мы должны делать, этим занимаются наводилы. Кто не понял, объясню — это те, кто нас наводит на цель, кто нам дает задания от имени босса и все такое. Мы выполняем и представляем результаты лично боссу. Я забил на то, что вы в этой операции только первую ночь, одним разбоем мы не ограничиваемся, мы профессионалы широкого формата. Выполнив все задания, к утру босс, проснувшись в хорошем настроении, отблагодарит каждого из вас в денежной компенсации. Он не любит оставаться в долгах, потому, что сам по своему принципу, как вы в этом имели честь убедиться, ликвидирует злостных должников. Это ваша первая и возможно единственная или последняя ночь, где вам позволено, да еще за это и платят, вы убиваете, грабите, насилуете, помимо денег вы получаете еще моральное и физическое удовольствие, так наслаждайте же этой возможностью, просто не напрягайтесь.
После недолгого объяснения новичкам их обязанностей и возможностей он побежал к машине, куда за ним и последовали все остальные. Спустя пять с лишним секунд не осталось даже следа от недавно стоявшей здесь машины.
Не очень спешили к разбитому казино и конвои милиции.
Черный микроавтобус в это время мчался по освещенным проспектам города в другую часть района. Этот проспект был более оживленным, несмотря на редкость прохожих, и автомобилей, разбойничать в таких местах было рискованно, в конце концов, за беспредел и анархию привлекут к ответственности даже простых пешек и шестерок большой адской игры.