Они поднялись по ступеням и вошли в здание.
— Эй! — заорал бандит. — Есть тут кто?
Впереди маячила табличка с надписью "ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ".
Дверь была открыта, Александр заглянул внутрь.
— Вот сволочи! — ругнулся он. — Куда же все запропастились?
— Брось меня, — простонал Иван. — Я больше не могу, мне плохо.
— Ты посиди здесь, а я пойду найду кого-нибудь.
Александр затащил его в приёмный покой, уложил на кушетку и вышел в коридор.
Иван почувствовал, что летит. Полет был тяжелым и безрадостным, в голове вихрились какие-то неотчётливые тени, черно-белым калейдоскопом закручиваясь в гигантский смерч.
— Улетаю-таю, таю… — промычал он и заунывно простонал.
— Ты давно тут лежишь? — услышал он голос.
— Не знаю.
— Что у тебя?
— Мне плохо.
— Да, вид у вас, батенька, неважнецкий. Машенька, готовьте инструменты, будем оперировать. У парня явный аппендицит.
— Хорошо, Виктор Степанович.
Иван открыл глаза.
— Ты чё гонишь, в натуре! — заявил он.
— Кого? Да вы лежите, голубчик, а то не дай бог, перетонит будет.
Иван и не пытался встать. "А что, — подумал он. — Вдруг и впрямь аппендицит?"
Он ощутил прикосновение чьих-то мягких рук и отключился…
Александр нашел Надежду спящей в больничной палате. Дежурные медсёстры даже и не пробовали остановить его, побаиваясь дородной, под два метра, фигуры.
— Надюша! — счастливо позвал он, приподнимая одеяло.
Та лежала переодетая в какую-то хламиду, правая рука, по локоть обмотанная бинтами, покоилась на равномерно вздымающейся и опускающейся груди. Тихое посапывание говорило о глубоком сне.
С соседних коек зашикали рассерженные тётки.
— Чего надо? — повысил он голос. — Отбой был, всем спать!
Тётки замолчали.
— Наденька! — ласково прошептал он снова. — Проснись, детка, дам конфетку. Да ты проснешься, стерва, наконец?!
Надежда зевнула.
— Кто там? — сонным голосом спросила она. — Лёшь, ты?
— Лёша? — удивился Александр. — Гы, гы-гы! Лёша!
Его пробил истерический смех. Тётки снова ожили.
— Гражданин, как вам не стыдно?
— Не мешайте спать!
— Пошёл вон! Ты, морда!
— Цыц! — сказал Александр. — Я ухожу. Но я ещё вернусь.
Он накрыл Надежду одеялом и вышел из палаты.
Хрупкая молоденькая медсестра толкала перед собой передвижную тележку с лежащим на ней телом. Девушка совсем недавно закончила медучилище и еще не привыкла к ночным дежурствам. Одно дело — гулять до утра, целуясь с парнями в тени парковых кустов, но совсем другое — работать, не закрывая глаз. Время еще детское, всего-то одиннадцать часов, это даже ещё не ночь, а вечер, но у бедняжки уже не было сил, страшно хотелось спать. А тут ещё дежурный врач, Виктор Степанович,(кстати, такой проказник!) велел готовить больного к операции.
Она зевала во весь рот, когда на пути вдруг возникла огромная черная фигура и со всего маху налетела на тележку.
— А-ам! — не успев прервать своего расслабительного зевка, сестра издала ни на что не похожий звук, да так и застыла с разинутым ртом.
Александр отшвырнул тележку прочь.
— Ты, корова! — проорал он. — Смотри, куда катишь!
Иван всё ещё летал в своем пьяном сне и вдруг ему приснилось, что он, наконец, приземлился. Причем довольно таки ощутимо и болезненно. Александр нечаянно наступил ему на ногу и он взвыл благим матом.
— Ванька, ты? — удивленно спросил бандит, узнавая в воющем теле дружка. — Что с тобой? Куда ты его везёшь?
— В операционную, — заикаясь от страха, сказала медсестра. — У него аппендицит.
— Чё, в натуре? Иван, ты слышишь меня?
— Под…под…
— Чего ты там бубнишь?
— Подними меня…
Александр схватил его за руку и поставил ногами на пол.
— Как тебя зовут, красотка? — спросил он девушку.
— Ма…Маша.
— Блин! Вы, в натуре, все сегодня охренели! То Нанадя, теперь Мамаша. Врача, чисто случайно, не папашей кличут?
— Нет, Виктором Степановичем.
— Веди к нему!
Машенька послушно повернулась(попробуй откажи)и, ежесекундно оглядываясь, повела их за собой. Александр вновь водрузил друга на тележку, чтобы не устать, и повез его за ней.
Виктор Степанович восседал в своем кабинетике за столом, накрытом серой простыней.
— Здорово, папаша! — поприветствовал его бандит.
— Ваши уже были, — грустно ответил врач. — Руку поправили, жить будет.
— Он меня зарезать хотел! — раздался из коридора голос Ивана.
— Ах, это? — врач снял очки. — У пациента аппендицит.