— Ну чё? — услышал он голос Александра. — Будешь говорить правду?
— Буду.
— Вот и молодец! Говори.
Колобки стояли кучкой и ждали объяснений.
— А что говорить-то?
Иван приподнялся и, стащив оторванный рукав, с сожалением сложил его и, аккуратно расправив, положил рядом с собой.
— Да я так и всё знаю, браток, — усмехнулся Александр. — Чё ты жмёшься?
— Что вы знаете?
— Что моя шлюха была в твоей конуре, плакалась на житиё-битиё, что драл ты ее.
— Откуда вы знаете? Она что, сама рассказала?
Александр засмеялся.
— Нет, землячок. Есть много разных способов получить информацию. Ты, наверно, и не слышал про микрофоны в каблуках, да про маячки в булавках.
Он рассуждал с таким всезнающим и мудрым видом, что Иван почувствовал себя полным профаном. Зря милая девушка надеялась на его частнорозыскные способности, лучше обратилась бы к своему собственному мужу, у него это здорово получается.
— Ну и что вы хотите делать? — спросил он.
— Да теперь и не знаю.
Александр с трудом уселся в старенькое, потёртое кресло, которое жалобно вскрикнуло под его массой.
— Насколько я успел понять, ты вообще не мент. Ни в погонах, ни на вольных хлебах. Так?
— Так, так! — поспешил заверить его Иван.
— Так какого хрена ты тут лапшу на уши вешаешь? Я свою бабу знаю, она кого ни увидит, сразу, сука, прыгает. Бешенство матки у неё.
— Да-а? — Иван постарался придать голосу удивление. — То-то я сразу подумал, что тут дело нечисто. Она ж меня изнасиловала, я не смог отбиться.
— Вот видишь, — вздохнул Александр и повернулся к дружкам. — Пацаны, идите покурите в машине, я тут с ним сам побазарю.
— Ага, — сказал один из колобков и многозначительно ухмыляясь, битюги удалились.
— Я пойду закрою, — вскочил Иван.
— Сиди, — одернул его Александр. — Чего там закрывать? Дверь теперь менять придётся.
"Нет, наверно не убьёт, — подумал Иван. — Хоть это радует".
Однако, дверь стало жалко, тем более денег на замену не было. Набраться наглости и потребовать у бандитов? Нет, лучше не стоит.
— Вот же стерва! — продолжал бандит. — Ну вот ты мне скажи, чего этим бабам не хватает? Ведь все ж для нее делаю! Шмотки? На тебе шмотки! Машину? На тебе машину! Денег — хоть жри!
— Точно! — Поддакнул Иван. — Моя-то тоже та еще овца! И это не так, и то не эдак!
Он не мог похвастаться и сотой долей того, чем одаривал Александр Александру, поэтому и выразился столь туманно. Однако, тот всё понял.
— Ты не врал про жену?
— Ты… вы о чем?
— Да прекрати ты выкать! — разозлился Александр. — Я этого не люблю.
— Хорошо, — тут же согласился Иван. — Ты о чем?
— Ну это, что жена от тебя ушла.
— Истинный крест!
— Все они суки!
— Это точно!
— Слушай, — Александр вдруг как-то по доброму посмотрел на него. Давай выпьем. Я, честно говоря, как узнал про тебя, так сразу захотел пристукнуть…
У Ивана ёкнуло в сердце.
— …но, как увидел, что ты классный малый, так и подумал, что это всё бабы виноваты. Мы, мужики, всю жизнь страдаем из-за них, тварей.
— Да, да.
Обрадованный счастливым исходом дела, Иван соглашался со всем. Вот только завязку с пьянкой, видимо, придется отложить. Отказать бандиту в его предложении он побоялся.
— У тебя есть чего — нибудь выпить? — спросил тот.
— Не-а, нету.
— Ладно, — бандит вытащил из бездонного брючного кармана сотовик и набрал какой-то номер.
— Это, Колян! — рыкнул он в трубку. — сгоняйте в магазин, купите три бутылки водки и похавать чего-нибудь. Я буду здесь пока. Давай быстрей!
При упоминании о количестве спиртного Иван внутренне содрогнулся. Только не это!
— Значит, моя стерва думает, что я хочу её убить? — спросил бандит, поудобнее устраиваясь в кресле. Телефон он небрежно бросил на журнальный столик, на котором еще совсем недавно стояла печально закончившая хрустальная ваза.
— Говорила, — неопределённо ответил Иван.
— Дура! Всё в казаки-разбойники играется! Я уже устал следить за ней. Только на работу, она тут же за порог, представляешь?
Иван кивнул. Интересно знать, что именно Александр подразумевает под словом "работа"?
— Ну, ладно, чего это я всё о себе? Твоя тоже рога что ли наставляла?
— Да нет.
— А чего ж тогда?
— Просто надоела, я взял и послал её куда подальше.
— Молодец! — похвалил Александр. — правильно сделал, а я вот никак не могу. Прощаю всё. Крутит, вертит мной, как хочет, а я, как дурак, слежу на ней и мучаюсь.
— А ты тоже пошли! — предложил Иван, набравшись смелости и чуть приосанился. Оказывается, и у несгибаемых крутых ребятишек есть свои странные слабости.