– Я обманываю только своих родителей и родителей Саванны. Не коллег! Я молчу уже про всех врачей в отделении скорой помощи, медсестёр и санитаров в Атланте.
– И что с того, если они будут думать, что у тебя есть невеста? Где урон? Ты ведь не встречаешься с другой женщиной и вообще даже близко ни с кем не встречаешься, даже не думаешь об этом.
– Но теперь мне придётся просить Савану пойти со мной на рождественский корпоратив, иначе все будут думать, что я стесняюсь представить ей своих коллег. А когда мы расстанемся, я буду несчастны парнем-неудачником. Ничего особенного, но мне уже на всю жизнь хватило жалости других.
– Хорошо. Понял. Прости. Об этом я не подумал.
– Действительно. Ты был слишком занят попытками оправдаться перед Эшли. Это безнадёжно.
– Я не знаю, почему. – Хантер взял салфетку со стола, скомкал её и выбросил в мусорное ведро. – Ко всем остальным она относится с профессионализмом, ко мне же она вечно обращается: «Подними свой ленивый зад и двигай в гараж. Никаких отговорок». Я вообще-то очень милый парень. Люди любят меня. Особенно женщины.
– Возможно, ты слишком сильно стараешься. Она чует твоё отчаянье.
– Какое отчаянье? Обычные женщины находят меня обаятельным. У меня уйма подруг, которые подтвердят, что во мне много шарма.
– Эта отговорка выглядит ещё более отчаянной, чем ты думаешь, Хант.
– Говорит мне помолвленный девственник.
– Я не девственник.
– Но мог бы за него сойти, если подумать, как часто ты в последнее время использовал своего дружка в деле.
Воспоминание о полуголой Саванне в кровати вспыхнуло у него в голове и высмеяло его больше, чем всё то, что сказал и мог сказать его друг. Бью поднял руку, чтобы отмахнуться от воспоминаний, от безумного желания и от всего этого разговора.
– Я использовал его в деле. – Потрахушки на одну ночь засчитываются, даже если они случались редко, но, по крайней мере, он не давал обета целомудрия.
– Незначительно, – аргументировал Хантер.
Правильно. Бью обходил всё значительное стороной, если, конечно, можно было считать пару потных часов снятия телесного напряжения с партнёршей-единомышленницей значительными. Пока он думал об этом, перед его внутренним взором снова всплыла Саванна. Сейчас самое время отвлечь от себя внимание.
– Твоё определение значительного охватывает «много подружек». Я предполагаю, что именно эту твою сторону Жи́голо Эш находит не особо привлекательной.
– Какое ей до этого дело? Она помолвлена с каким-то солдатом. Бедный парень. А у меня всё равно есть определённые моральные стандарты. Всё, чего я хочу – немного уважения.
– Я думаю, ты в полной заднице. Возможно, ты напоминаешь ей бывшего или что-то в этом роде.
– Значит, меня шпыняют просто из-за моего вида? Разве это справедливо?
– Почему я до сих пор жду, Кнокс? – Вопрос проник из коридора в комнату отдыха.
– Жизнь вообще несправедливая штука, Хант.
Хантер допил свой кофе и звонко поставил пустой стакан на стол. Потом он улыбнулся в сторону Бью широкой улыбкой.
– Обожаю испытания!
Бью помахал вслед своему напарнику очень стараясь не расхохотаться. Потом помолился за всю Атланту, потому что не верил, что Хантер и Эшли выдержат вместе двенадцать часов в одной машине.
Саванна вдохнула запах порошка, которым пахло постельное бельё, и сразу почувствовала, как вернулась в детство. Если бы не было других ноток от бальзама после бритья и тестостерона, она могла бы поверить, что нежится в своей детской постели. Но хаос, который вызвали в ней эти два запаха, был совсем недетским.
Открыв глаза, она огляделась в незнакомой спальне. Ну, не совсем незнакомой... эта комната той же планировки и того же размера, что и её, и используется с той же целью, но в остальном эти пустые, белые, голые, как Адам, стены отличаются кардинально.
Спальня Бью. Упс, всё-таки она тут уснула. Но куда делся хозяин? Саванна оглянулась в пустой комнате. Её взгляд упал на сложенную вдвое записку, лежащую возле кофейного стакана. Она приподнялась на руках и... о боже! Её халат задрался до самой талии. Когда это случилось? Хорошо бы, когда Бью уже ушёл. Она поправила там и здесь – и всё стало в порядке. Потом она подползла к ночному столику. Запах кофе манил её. Чёрный – так, как она любит. Саванна взяла стакан и попробовала кофе, наслаждаясь вкусом. Неплохо. После того, как она сделала первый глоток, заметила надпись на кружке:
«Чувствуй защищённость ночью. Спи вместе с фельдшером!»
Саванна засмеялась. Цель достигнута. Она действительно чувствовала себя защищённой. Но одна. Она снова посмотрела на записку, лежащую на ночном столике. Саванна развернула её и обнаружила несколько предложений, написанных твёрдым широким почерком:
«Спасибо, что позаботилась обо мне ночью.
До скорого!
Бью
P. S. Симпатичная пижамка».
Ещё раз – упс. Единственная её пижама это та, в которой она родилась, и, похоже, она продемонстрировала её сегодня Бью во всей красе. Засыпать в одном халате было, конечно, рискованно, но она не собиралась проводить здесь ночь, когда надела его и пошла проверить память и зрение Бью. В последние двадцать четыре часа он увидел достаточно предпочтений Саванны Смит, но мысль о том, что Бью тщательно рассматривал часть её прелестей, пока она спала, немного стесняла, а ещё очень заводила. Девушка помахала себе на лицо запиской, чтобы остудить пыл, и потом, по какой-то причине, поднесла листок к носу и понюхала его. Саванна немного расстроилась, что он не пах им. Он ничем не пах.
Часы возле кровати показывали полвосьмого. Нужно вставать. Её комната сама до конца не покрасится. А ещё она использовала часть своих иссякающих сбережений на уценённое время в стеклодувной мастерской как раз сегодня вечером. Саванна надеялась до конца месяца закончить новые работы на тот случай, если одна из галерей, куда она писала резюме, захочет заключить с ней договор. Лучше всего, если бы это случилось перед рождественскими выставками. Теперь ещё нужно включить в список затрат подарок для Бью на день рождения.
После очередного глотка кофе Саванна почувствовала себя в состоянии встать с постели. Следующий глоток помог ей дойти до двери и убедил в том, что кофе слишком хорош, чтобы оставлять его недопитым. Она вернёт стакан позже. Кроме того, если девушка не может позаимствовать у своего жениха бокал, то их отношения требуют значительной доработки.
Только Саванна вошла в свою квартиру, её поприветствовал звонок сотового. Он лежал на кухонном столе и заряжался. Она подняла его и увидела, что Синклер хочет связаться с ней через FaceTime. Саванна приняла звонок и приготовилась ко всевозможным поворотам.
Улыбающееся лицо её сестры заполнило маленький дисплей. Внешность Синклер – предмет зависти. Когда Саванна смотрела в зеркало, она видела копну непокорных светло-русых волос её мамы, её мягкие черты, упитанную, но грациозную фигуру. Синклер напротив, как будто взяла от обоих родителей самое лучшее. У неё густые, чёрные волосы и высокая, стройная фигура отца. Голубые глаза им обеим достались от мамы, но из-за тёмных волос обычный голубой цвет у Синклер смотрелся экзотично.
Ещё её сестра унаследовала от папы тёмные, изящно изогнутые брови и одна из них сейчас эффектно приподнялась.
– Как себя чувствует этим прекрасным утром первая половина счастливой пары южнее линии Мэйсона-Диксона22?
– Понятия не имею. Какую половину ты имеешь в виду – нашу маму или миссис Монтгомери?
Синклер засмеялась. При этом у неё на щеках появились милые ямочки, в которые Саванна, будучи ребёнком, всё время тыкала пальцем.
– Ты уже можешь спокойно называть миссис Монтгомери мамой, не считаешь?
– Я не буду называть её мамой, если только не смогу спихнуть на неё всю вину за все мои недостатки.