– Что за дикая дивизия? – Тяжкороб пожал ему руку. – Кавалерия, что ли? На подводников не похоже.
Каптри поморщился – наверно, потому, что выпил сегодня меньше стакана.
– С продсклада, – он протянул накладную.
– В первый тащи… – сказал Тяжкороб, просмотрев накладную. – А это – в трансформаторную…
Матросы по очереди стали подниматься по трапу к рубочной двери. Вскоре Тяжкороб вновь оказался на причале один.
Он много раз прощался с берегом, и у него вошло в привычку неосознанно отмечать про себя явления, которые можно было считать счастливыми приметами. Один раз это было необычно яркое полярное сияние, в другой – маленький попугайчик, неизвестно как выбравшийся из клетки и прилетевший на огонек… Кроме того, старпом считал своей обязанностью строго следить за соблюдением обычаев – не плевать в воду, не разговаривать с крановщицами, не свистеть на палубе.
– Рукавишников! – внезапно гаркнул Тяжкороб, увидев матроса, который пытался прошмыгнуть мимо него с пластиковым пакетом в руке. – Стой, твою мать! Что там?
– Спирт, – неохотно пояснил матрос, остановившись.
– То-то я смотрю, ты так торопишься… – Тяжкороб посуровел. – Почему без накладной?
– Да тут, Владимир Владимирович, – замялся матрос. – Извиняюсь, товарищ старпом… понимаете…
– Найти и доложить! Пять минут даю!
– Есть пять минут доложить!
Матрос хотел развернуться и уйти, но голос командира остановил его.
– Тащи это к доктору. Хотя нет… Отставить к доктору! Давай ко мне…
В этот момент рубочная дверь лодки открылась, и в ней показался высокий стройный офицер в черной флотской шинели с погонами капитана второго ранга. По трапу он спустился к старпому. Это был командир БЧ-4, боевой части, отвечающей за связь, кавторанг Зубринский.
– Срочная радиограмма, товарищ старпом.
Продолжая удерживать в поле зрения все, что творилось на причале, старпом повернулся к нему.
– Срочная? – подозрительно переспросил он, не спеша принимать радиограмму. Сейчас любое сообщение с берега означало для него получение какого-то нового приказа, а значит, появление новых проблем ему на голову. – Почему не Грубозабойщикову?
– Спит, – понизив голос, сообщил кавторанг. – Только прилег. За последние сутки не ложился.
– Это я и сам знаю… – Тяжкороб с недовольным видом взял листок бумаги. – Вон оно что… – присвистнув, сказал он, прочитав текст. – Слышь, Диман, к нам едет ревизор.
– Инспектор? – заинтересованно переспросил Зубринский. – Только этого не хватало.
Ему, очевидно, не хотелось возвращаться в душную тесноту подлодки. Достав пачку сигарет, он предложил одну Тяжкоробу.
– А вообще, куда мы идем, Володь?
– А леший его знает, – сделав равнодушный вид, отозвался старпом.
– Разве перед выходом тебя не инструктировали в штабе?
– Инструктировали… Так… в общих чертах… – Старпом тщательно подбирал слова. – Сказали искать какую-то ледовую буровую. Очертили район в океане, а как мы туда доберемся – это наше дело.
– Нам что, не дали точных координат?
– Сказали – передадут, когда будем в море. Главное – как можно быстрее дойти туда.
– Странно, что ты ничего не знаешь. Ты же второй человек в команде.
Тяжкороб пригладил короткую курчавую растительность на подбородке, которую он называл бородой.
– Не брызгай… Наше дело – выполнять приказы. Не можешь подчиняться – иди в ВВС, – он попытался выдавить из себя улыбку.
Зубринский затянулся глубже.
– Теперь еще этот инспектор… – он явно огорчился. Его лицо выглядело расстроенным. – Придется Грубозабойщикову поделиться властью.
Старпом бросил на него быстрый взгляд.
– Я не первый год знаю Грубозабойщикова, – убежденно сказал он, стукнув Зубринского по плечу. – У него особо не покомандуешь.
– Он хороший моряк? – Кавторанг был назначен на лодку незадолго до похода – прежний слег в больницу с аппендицитом.
– Хороший? Это я хороший… Он – отличный. Поезжай на любой флот, выйди на любой пирс, спроси любого подводника, знает ли он Грубозабойщикова? «А как же!» – другого ответа, уверен, не будет.
6
Сразу из Видяевского аэропорта майор Дроздов направился в порт. Возле КПП вышел из машины. Несшийся с моря студеный ветер ударил в лицо. Отпустив шофера, майор направился к причалу пешком.
Стемнело. Сразу за воротами открылся широкий вид на длинную березовую аллею, поросшую чахлыми деревцами и ведущую к причалу. Отсюда, сверху, вся бухта выглядела как большое, залитое лунным светом озеро, по берегам которого застыли сонные рыбины – подводные лодки с плавниками-рубками на спинах. Пахло чем-то острым, соленым, озонистым. Андрей догадался, что это пахнет одновременно берегом и морем, маслянисто плескавшимся вдали.